Просмотров: 148 | Опубликовано: 2020-07-12 03:47:41

Падение

Часть 1

Размер: мини

Жанр: фэнтэзи, драма

Стиль: киносценарий, описательный, повествование

 

***

Действующие лица:

Джаред О'Коннэн — главный герой, крон-принц страны Мрака (Тьмы), единственный сын

Гейл Морган — второй главный герой, крон-принц страны Льда, лучший друг Джареда

Ивианна Беннет, Франциск Джексон, Ксения Кеннет, Киара Ривьера — второстепенные персонажи.

Кананида Морган — мать Гейла, Королева страны Льда

Катрин О'Коннэн — мать Джареда, Королева страны Мрака (Тьмы)

Джек Морган — отец Гейла, Король страны Льда

 

События происходят в альтернативном мире под названием Луин-Илиен. Из-за особенностей географии, в мире всего восемь стран. Есть магия. Есть технологии. Иными словами: техно-магический антураж.

 

Города:

Элеганс — город восьми стихий, нейтральная территория, одинаково принадлежащая всем представителям власти Луин-Илиена.

Айстаун — столица страны Льда.

 

*
//коридор с высокими потолками, освещен прекрасными хрустальными люстрами и настенными светильниками. Пол из темного мрамора устилает плотный ковер, опять таки темных цветов, который заглушает все шаги.
//процессия из десяти человек охраны: они в свободных, темных одеждах, рукава у одежды широкие, однако за темным верхом можно увидеть стальные пластины, наподобие рыцарских доспехов. Двигается охрана легко и плавно, у них изящные, выверенные движения. Они идут, окружив женщину и маленького мальчика, лет девяти
//женщина в темном платье, расшитом серебряными узорами. У платья высокий воротник, и неглубокий вырез, обнажающий ключицы, рукавов нет, но на изгибе локтей женщина поддерживает темную шаль. Платье из тяжелой ткани, не блестящее, длинное, до пола не достает совсем чуть-чуть. На ногах у женщины темные туфли на невысоком каблуке, не блестящие, но и не замшевые. Мальчик одет аккуратно, ближе к строгому, в черно-серебряных оттенках: серебряного (!) цвета рубашка, черные пиджачок, брюки и темные (не блестящие, не замшевые) туфли, черный галстук.
//идут степенным шагом, однако в движениях мальчика видна нетерпеливость

 

— Джаред! ― высокая, исполненная достоинства и высокомерной холодности, женщина строго одернула сына, стремившегося со степенного, скучного, шага перейти на порывистый бег. ― Спокойней.
― Ну, ма-ам, ― капризно тянет мальчишка, упрямо поджимая губы. Ловкие пальчики уже давно отогнули ворот, попутно распустив галстук и запихав его в карман, и его, без того миловидный образ, приобрел ту детскую непосредственность, что радует глаз.
Однако его мать, ничем не выдав своего раздражения, лишь крепче сжала его плечо, удерживая на месте. И мальчишке ничего не оставалось, как идти шаг в шаг с матерью, как всегда окруженной многочисленной охраной.
― Ваше Высочество, ― стоило им выйти на широкую, богато украшенную площадку, за которой внизу, в зале, и проходило мероприятие, как к ним подошел невысокий седовласый маг, что почтительно склонился в низком поклоне. ― Рады приветствовать вас на столь скромном праздновании по случаю дня рождения Его Высочества Франциска Джексона.
Женщина сдержанно кивнула, молчаливо одергивая сына, который снова предпринял попытку ускользнуть, а потом величаво махнула рукой, позволяя ответственному за встречу гостей продолжить. И, повинуясь распоряжению старшего, к ним тут же подошел официант, страх которого перед Королевой было видно почти физически.
— Ваше Высочество, позвольте проводить, — тем не менее спокойно сказал он, а потом, подняв взгляд, столкнулся взглядом с принцем.
Джаред О'Коннэн смотрел с плохо скрываемым любопытством, а еще широко улыбался, чем несказанно удивил официанта.
— Веди, — холодный голос Королевы вновь заставил его сжаться, и он, не поднимая головы, поспешил проводить королевскую процессию к их столу.
Охрана Ее Высочества отошла в сторону, заняв свои места рядом со своими коллегами по ремеслу, а Королева с сыном села напротив уже сидевших.

 

//зал полон людей, все шумят, переговариваются, однако это не шумный гвалт, а скорее цивилизованный гул. Играют скрипка с фортепиано. Зал, в отличии от более темного коридора, оформлен в кремово-золотых оттенках. Много света: роскошные люстры, светильники и свет солнца, что проникает в зал с помощью огромных окон. Если смотреть со стороны входа, то: напротив выхода из коридора располагаются эти самые окна, когда ряд окон заканчивается, начинается роскошная лестница, которая ведет во внутреннюю часть дворца, с другой стороны вход в еще один коридор. В отличие от лестницы, вход в коридор охраняется двумя охранниками. В зале огромное количество круглых столиков, однако тесноты нет: все достаточно просторно и свидетельствует о роскоши.
//стол, где сидит Королева, находится в центре зала, чуть ближе к лестнице. Он рассчитан на шестерых, однако занято пять мест. Напротив Королевы сидит женщина в прекрасном бело-голубом платье. Слева от женщины сидит мужчина в строгом бело-голубом костюме, справа мальчик лет девяти, в костюме идентичном мужчине.

 

Джаред, поздоровавшись с "соседями" вперед матери, занял место напротив мальчика своего возраста, который до этого терпеливо слушал разговор своих родителей.
― Привет, ― тихо шепнул мальчишка, едва заметно помахав Джареду рукой.
― Ага, ― кивнул Джаред, и его мать все-таки вздохнула, видя, как принц расцвел счастливой улыбкой, совсем не подобавшей персоне его уровня.
Больше мальчики не переговаривались ― их стол стал центром всеобщего внимания, и под строгими взглядами родителей они были вынуждены вести себя так, как их учили. Впрочем, после того, как в зале появилась еще одна королевская чета, и внимание зала обратилось на них, женщина, что сидела напротив матери Джареда заговорила.
― Джаред...
― Да, тетя Кана? ― тут же вскинулся мальчишка, однако тут же замялся, кашлянул куда-то в кулак и поправился. ― Простите, Ваше Величество...
"Тетя Кана" в ответ переливчато рассмеялась, и Джаред смущенно покраснел под строгим взглядом матери.
― Все в порядке, ― женщина мягко посмотрела на Джареда, а потом положила руку на плечо своему сыну. ― Как ты смотришь на то, чтобы прогуляться с Гейлом, пока основное празднество еще не началось? Он очень ждал тебя, чтобы показать свой подарок на день рождения.
― Коне-... ― Джаред бросил опасливый взгляд на мать. Но женщина, отстранено кивнув, на него даже не посмотрела. ― Конечно, тетя Кана!
И мальчишки, выскользнув из-за стола, ринулись куда-то в сторону выхода. Родители Гейла улыбнулись, глядя на столь яркое проявление детской непосредственности, а мать Джареда снова вздохнула.
― Катрин, ― мать Гейла обратилась к ней. ― Ты сегодня потрясающе выглядишь.
― Спасибо, Кананида, ― уже совсем по-другому улыбнулась ей Катрин, казалось бы, на мгновение, сняв маску высокомерного равнодушия. ― Ты тоже, впрочем, как и всегда.
Кананида снова рассмеялась.
Она действительно была до невероятного красива: белые волосы струились по ее плечам и спине сияющим водопадом, а глаза, необычайного синего цвета, казалось, состояли из смеха и непередаваемой нежности. У нее была аккуратная, изящная фигура и мягкие, плавные черты лица. И, в отличии от Катрин, ее бледность лишь придавала ей этакую волшебную легкость.
Катрин же, чья уточненная красота была способна составить Кананиде конкуренцию, лишь пожала плечами. Ее тяжелые, блестящие черные волосы были собраны в свободный, но аккуратный пучок, а лицо обрамляли специально выпущенные и завитые пряди, подчеркивая его, немного болезненную, бледность. Черные глаза, холодно оценивающие обстановку в зале, пугали каждого, кто осмеливался в них посмотреть. В отличии от Кананиды, эта женщина казалась самим воплощением резкости, твердости и немного даже жестокости.
Впрочем, этому никто уже не удивлялся. Вдова, сильный магик и Королева страны Темного элемента и не могла быть другой. Она была прекрасна и, точно также, невероятно опасна.
— Вы совсем не помогаете мне воспитывать сына, — пригубив вина, сказала вдруг Катрин, улыбаясь краешками губ. — Гейл совсем мне его испортил.
И, если бы не нотки веселья, проскользнувшего на мгновение в ее голосе, то сие заявление вполне можно было бы принять всерьез. Кананида с супругом переглянулись, слабо улыбаясь.
― Гейл? Джареда? ― вскинула брови Кананида. ― Бросьте, Катрин, наш сын ― само спокойствие и порядок.
― Что не отменяет его влияния на Джареда, ― парировала женщина, краем глаза следя за происходящим в зале.
― И в чем же оно выражается? ― слабо улыбнулся Джек Морган ― супруг Кананиды, что до этого момента предпочитал лишь насмешливо сверкать взглядом.
― Джаред только и знает, что говорит о Гейле. Он восхищен им настолько, насколько вообще может быть восхищен четырехлетний мальчик. Я уже боюсь представить, что будет когда они подрастут, — Катрин слегка покачала головой. Впрочем, ее "тревогу" нельзя было воспринимать всерьез: Катрин дружила с Кананидой так давно, что было понятно, что она только пытается выглядеть недовольной.
Джек согласно вздохнул, пряча улыбку. Его и самого удивлял факт настолько сильной зарождающейся дружбы, ведь, насколько известно, маленькие дети предпочитают выбирать себе в кумиры более старших ребят.
― О, ты бы слышала, с каким огоньком рассказывает о Джареде сам Гейл, ― Кананида сама покачала головой, в следующий миг одаривая улыбкой мимо проходившего знакомого. ― Спешу тебя уверить, что он восхищен им не меньше, чем Джаред. И, если с таким же энтузиазмом это перерастет в дружбу, я буду только рада.
— Несомненно, — кивнула Катрин. — Не подскажете, когда Его Высочество соизволит посетить празднество в честь своего дня рождения? Если я правильно помню, опоздания во всех странах это моветон.
— Не будьте такой занудой, Катрин, — отмахнулся Джек. — Франциск еще молод, а молодые, как известно, ко всем правилам относятся немного пренебрежительно.
— Что совершенно не делает им чести, — парировала Катрин.
— Пожалуй, стоит звать сыновей обратно, — прервала зарождающийся спор Кананида, кивая в сторону появившейся охраны именинника. — Если я правильно помню, то именно мы, Джек, и открываем череду поздравлений.
— Да, жаль, что Леди Эрианна не смогла сегодня присутствовать...
— Обстоятельства, — вздохнула Кананида.
— Скорее патологическая непереносимость Его Высочества, — немного насмешливо хмыкнула Катрин.
*

 

//пустое пространство возле лестницы, у стены, под светильником стоит широкий диван. Стоят трое: высокий мужчина с волосами золотого (!) цвета, Гейл и Джаред. Мужчина в белой рубашке и темно-коричневых брюках, у него на плечах тяжелая мантия темно-коричневого цвета, расшитая золотом и драгоценными камнями. У него большие темно-голубые глаза, немного грубые черты лица, и белоснежная улыбка.

 

— Ваше Высочество, — Джаред скосил взгляд в сторону матери, и протянул руку мужчине перед собой.
— Ваше Высочество, — точно также склонил голову мужчина, пожимая ему руку в ответ.
— Вот и познакомились, — ворвался, в строгую тишину, голос Гейла Моргана.
— И правда, — мужчина широко улыбнулся. — Я Франциск.
— Джаред, — степенно ответил мальчишка, с плохо скрываемым восторгом глядя на Гейла — так нарушать этикет! Неужели его совсем не ругают за это?
— Вы в первый раз здесь? — спросил Франциск, присаживаясь на ближайший диван и жестом приглашая мальчишек сесть рядом.
Гейл с Джаредом переглянулись и с готовностью кивнули.
— Тогда позвольте стать вашим гидом, — принц страны Солнца весело улыбнулся, окидывая зал взглядом. — Кстати, официальная часть празднества уже прошла, предлагаю продолжить знакомство в другом месте.
— То есть? — удивился Гейл.
— А вы думаете, — Франциск подозвал слугу, что-то ему сказав, а потом обратился к мальчишкам. — Общение под приглядом взрослых, что может быть хуже?
— Только общение без пригляда, — рядом с ними остановилась невысокая, светловолосая девушка. — Франц, имей совесть. Здравствуйте, Высочества.
— Никаких манер, Ксени, что о нас подумают люди? — широко улыбнулся Франциск, тем не менее, не делая никаких попыток исправиться.
— И о манерах мне говорит человек, который даже не думает поприветствовать даму, как подобает, — девушка закатила глаза, кивая кому-то, а потом обращаясь уже к Джареду с Гейлом. — Ксения Кеннет, Королева Фиэрлиэла и так далее по списку.
— Королева? — удивленно переспросил Джаред, во все глаза смотря на девушку перед ним.
Она была очень молода и совсем на Королеву похожа не была. Простое, пусть невероятно красивое платье, тонкий обруч в светлых волосах, да широкая улыбка. Она была совсем не похожа на Катрин О'Коннэн или Кананиду Морган, чьи красоту и утонченность воспевали все придворные поэты.
— Она самая, — закатил глаза Франциск. — Ну что? Идем?
— Куда? — спросил уже Гейл.
— В комнату наследников, — ответила за Франциска Ксения. — Надо же вас вводить в курс дела. А на глазах у всего зала этого, увы, не сделать.
Джаред с Гейлом переглянулись и позволили новым знакомым увести их из огромного зала, где они до этого находились.
— Вот так первый выход в свет, — шепотом воскликнул Гейл, возбужденно хлопая Джареда по плечу.
— Ага, — немного опасливо, но не менее восторженно ответил Джаред.

 

//они проходят до охраняемой двери, куда их пропускают. Проходят по светлому и широкому коридору, в котором напротив диванчиков висят красивейшие картины, стоят подставки с цветами в хрустальных вазах. Коридор короткий и заканчивается большой аркой в залу.
*
— Итак, начнем с самого начала, — Ксения удобно расположилась в кресле у камина.
Комната наследников оказалась роскошной полу-залой, с высокими потолками, красивейшими окнами с широкими подоконниками, на которых даже можно было сидеть, дорогими коврами, что заглушали шаги, и богатой отделкой.
Мальчишки сидели в таких же креслах, что и Ксения с Франциском, но и в разы не выглядели так же внушительно и величаво, как первые двое.
— Дворец Элеганса — это нейтральная территория, которая в равной степени принадлежит всем королевским семьям Луин-Илиена. Восемь стран — восемь хозяев дворца, — Ксения широким жестом обвела комнату. — Здесь собираются на общие празднества, здесь же проходят коронации и свадьбы правящих семей. В этом же дворце проходят собрания Королей и суды международного уровня.
— Кто этого не знает? — фыркнул Франциск.
— Они, — отмахнулась от него Ксения, улыбаясь мальчишкам, которые внимали ей с большим удовольствием. — И, для того, чтобы в будущем не было войн, здесь же знакомятся будущие Короли и Королевы. В этом замке крон-принцы и крон-принцессы проходят начальное обучение, живут и развиваются вместе. У нас одинаковые учителя, общие комнаты и частое совместное времяпрепровождение. Именно поэтому, когда мы заменяем своих родителей, мы продолжаем дружить.
— Как наши мамы? — переглянулись Джаред с Гейлом.
— Эм... нет, — ответил им Франциск. — Леди Морган и О'Коннэн из простого народа, поэтому познакомились не сразу. Вообще... нынешнее поколение правителей немного странное, как по мне.
— Чем?
— Потом расскажем, — отмахнулась Ксения, а Джаред понял, что затронутая тема чем-то очень не нравится их старшим друзьям. — Это немного запутанная ситуация, для первого знакомства не очень подходящая. В общем... как вы наверняка поняли, во дворце вы знакомитесь с будущими коллегами по власти, заводите полезные знакомства и так далее. Если хотите увидеть итоги такой политики, то можете посмотреть на общение стран Ветра, Воды, Земли и Солнца. Королевские семьи этих стран дружат поколениями, в следствии чего ни разу за последние Три Эпохи не воевали.
— А что со странами Льда и Тьмы? — Джаред и Гейл, принадлежащие, как раз, к этим самым странам, неприятно удивились, что их семьи в "альянс дружбы" не вошли.
— Ну, Королевская семья Морган только-только вернулась к власти, сместив Блэков, — приложил палец к подбородку Франциск. — А О'Коннэны пролетели по возрастным ограничениям: Карл и Герцен, принцы Тьмы, родились в период, когда ровесников или ненамного старших кронов не было. А потом были заняты внутренними разборками, так что...
— Так что вы, считайте, первое поколение своих семей, которые могут приобщиться к нашей дружной традиции, — хмыкнула Ксения.
Джаред с Гейлом переглянулись, молча решив, что точно будут дружить и, в будущем, подружат еще и свои страны.
*

 

//обстановка меняется плавно. Поля, рельсы, жаркий солнечный день ближе к закату. Быстро едет поезд с открытыми вагонами, в последнем вагоне сидит черноволосый парень, второй, с помощью магии, бежит рядом почти наравне
― Джаред, Дарков ты сын! ― высокий, беловолосый парень бежал, изо всех сил пытаясь догнать набирающий скорость поезд.
― Дарк моим отцом не является! ― доверчиво сообщил ему тот, наполовину вывалившись из открытой двери и придерживаясь одной только рукой. Потом обернулся, чтобы посмотреть куда идет поезд. ― А вот если ты не поторопишься, то будешь иметь все шансы с ним познакомиться!
― Заткнись! ― выдохнул его приятель, сделав мощный рывок и, ухватившись одной рукой за Джареда, а второй за поручень, и тяжело ввалился в вагон. Через несколько мгновений солнечный свет исчез ― поезд въехал в тоннель.
Парни хрипло рассмеялись, отерли пот со лба, все еще пытаясь отдышаться.
― Напомни-ка мне, как мы сюда попали?
― Сбежали от родителей, Морган, ― закатил глаза Джаред, садясь на пол возле стены. ― И от своих "королевских" обязанностей.
И, хотя ничего видно не было, Гейл точно знал, что слово «королевские» друг взял в кавычки.
― А наше приключение с этим чертовым поездом, как объяснишь? ― Гейл упал на спину, раскидывая руки в стороны. ― И это учитывая тот факт, что мы сейчас в стране Воды, хотя изначально собирались в Ветра.
― А это имеет значение?
― Неа.
― Ну значит без разницы, попали и попали.
А когда поезд вынырнул из под горы, солнце осветило двух спящих парней в богатой, но потрепанной одежде.
*

 

//огромный, обставленный в темных оттенках кабинет. В центре стоит юноша. Катрин сидит за широким и большим столом, который заставлен различными бумагами. На краю стола стоит кружка с остывшим кофе. Зашторенные окна пропускают и рассеивают теплый вечерний свет
— Ладно Гейл, но ты! — Катрин устало прикрыла глаза. — Вы же уже не дети. На вас смотрят, и по вам судят королевскую семью.
— Ма-ам, — Джаред закатил глаза. — Нам отпущено целое тысячелетие, а сейчас нам едва-едва двадцать. Люди успеют сто раз забыть и столько же вспомнить кто мы такие и что сделали.
— Это ничего не значит.
— Ну и что? — дерзко возразил Джаред. — Ты вообще замечаешь как живут маги? Да это же натуральная спячка! Сто лет сна, сто — в лучшем случае, — учебы, и снова восемь столетий сна! И то, что мы с Гейлом в эту спячку впадать не хотим, не значит, что это ненормально!
— Джаред Карл О'Коннэн, не переводи тему на свои сомнительные разговорчики! — раздраженно хлопнула по столу Катрин. — То, что ты не хочешь "спать" похвально, но займись тогда тем, чем должен! Начни смотреть не только на себя и Моргана, но и обращай внимание на свой народ!
— Если ты называешь народом кучку зажравшихся аристократов, то спешу тебе сообщить, что угождать им не собираюсь! — совершенно проигнорировал слова матери принц, разворачиваясь и вылетая из ее кабинета, так хлопая дверью, что затряслись стены.
— Вот же... ребенок... — донеслось уже в закрытую дверь от Катрин, которая устало упала обратно в кресло, скрывая мелькнувшую в уголках глаз грусть. Сын, которому едва-едва стукнуло двадцать, совершенно отбился от рук.
Джаред с Гейлом постоянно сбегали из дворца в Элегансе, путешествуя по миру, тем самым нарушая закон о том, что магам нельзя посещать страны, кроме своей. А после того, как их находили и возвращали по домам, Джаред устраивал детские выступления, совершенно не заботясь о своем статусе и обязанностях принца.
Маленький бунтарь.
*

 

//комната Джареда. Большая, в светло и темно-серых оттенках. Напротив входа в комнату выход на балкон. Рядом с дверью, слева, стоит ряд шкафов, два застекленных и два закрытых, в застекленных стоят фотографии, книги и т.д. Когда шкафы заканчиваются, можно сделать два-три шага, потом стена и дверь в ванную комнату. В ванной комнате есть дверь, которая ведет в гардеробную. В основной комнате, слева от двери в ванную, стоит огромная кровать. С другой стороны от кровати кресло и низкий чайный столик возле окна. Напротив кровати огромный рабочий стол наподобие того, что стоит у Катрин в кабинете, только светло-серого цвета. Люстр нет, освещение спрятано вдоль стыков потолка и стен, а также есть светильники.
— Встретимся в Элегансе? — Джаред перевел изображение друга на потолок, а сам удобно расположился на кровати.
Гейл, по ту сторону, явно был чем-то очень сильно занят. Впрочем, пока это не мешало им общаться, Джареду было все равно.
— Прости, брат, — Морган оторвался от своих бумаг и виновато посмотрел на него. — Я под домашним арестом.
И, отцепив камеру, показал Джареду забитый ровными стопками бумаг стол.
— Без обид? — заметив как исказилось лицо друга, спросил он.
— Без обид, — с трудом улыбнувшись ответил Джаред, следом переводя тему разговора.
После того, как их в очередной раз поймали, Гейла буквально заперли в стране Льда... а он, вместо того, чтобы возмущаться, теперь все больше погружался в работу, помогая отцу в нелегких "королевских" делах. И все реже они теперь проводили время вместе.
Джареда это откровенно злило. Он не понимал, почему друг так легко согласился с тем, что он кому-то что-то должен! Да еще и этой... аристократии!
Вообще он не особо понимал, почему от него так много требуют: в конце концов, маги же живут целое тысячелетие! У него еще будет время, чтобы заниматься всей этой... тягомотиной...
*

 

//в центре Элеганса, крыша одной из высоток выкуплена принцем Гейлом Морганом. Чистая и выметенная, специально небрежно обставленная. Достаточно чистая, чтобы можно было лежать. Много деревянных коробок.
— Морган, отстань! — разлегшийся на крыше одного из небоскребов парень, отпинывался от своего друга. — Не пойду я сегодня никуда.
— Ты принц или нет? — скрестив руки на груди, склонился над ним Гейл. — Имей совесть!
— А то что? — нагло хмыкнул Джаред, демонстративно устраиваясь поудобнее.
Сейчас, когда им было уже по семьдесят два года, они больше не походили на братьев-близнецов, как их раньше называли матери.
Джаред был не так высок как Гейл, зато широкоплеч и подтянут. Вечно лохматые черные волосы, неестественно бледная кожа и черные, выразительные, глаза с пляшущими в них чертятами создавали ему этакий хулиганистый образ, который вызывал у многих придворных дам влюбленные вздохи. К тому же он никогда не боялся нарушать строгие рамки дворцового этикета, да и вообще был... для аристократии своей страны и матери вечной головной болью.
Гейл Морган же, был выше не только своего друга, но и большинства парней своего возраста. Его бледность, в отличии от Джареда, была больше аристократической, у него, как и у всех магов Льда были белые волосы до плеч, которые он по-обыкновению завязывал в низкий хвост, да голубые, материнские, глаза. И то, как он подавал себя, обычно вызывало восторженные вздохи и толки, а большая часть высшего света ставила его в пример своим сыновьям. Гейл, в отличии от своего друга, был образцовым принцем и гордостью своей страны.
Тем не менее, даже будучи такими противоположностями, никто не мог отрицать того, что все-таки Гейл с Джаредом очень похожи. Их жесты, слова и некоторые действия были абсолютно идентичными, не говоря уже о том, что они были не разлей вода с самого детства. А если добавить еще и тот факт, что оба принца были гениями и с легкостью осваивали как магические, так и другие науки, то без особых проблем можно понять, почему им позволялось многое из того, о чем люди их сословия и титула не могли себе позволить.
Но, если Морган был более послушен и предпочитал являться на торжества и балы согласно этикету, то О'Коннэна, обычно, приходилось тащить туда за шкирку. Официоз и лицемерие подобных мероприятий принц Тьмы не переносил на дух.
— Если ты не забыл, то сегодня представляют Крон-принцессу Арнела, — строго смотря на друга, сказал Гейл.
— Мне абсолютно все равно, — зевнул Джаред, переворачиваясь на другой бок и демонстративно "засыпая".
— Ну, как всегда, — закатил глаза Гейл, создавая на ладони горку снега и засыпая его Джареду за шиворот.
Тот мгновенно подскочил, делая другу подсечку и, без зазрения совести, пиная его куда-то под коленку.
...

//все тот же зал, где праздновался день рождение Франциска
Под светлые очи коронованных родителей они предстали с живописными фингалами на лице, и до ужаса довольные. Гейл щеголял с рассеченной губой, и небольшим порезом на виске, а у Джареда наблюдались фингал под глазом и немного кровоточащая ранка над бровью.
Кананида Морган закатила глаза, а Катрин, проверив чистоту и порядок их одежды, жестом отправила их с глаз долой. Впрочем, пошли ребята в одну сторону: туда, где другие наследники приветствовали свою будущую коллегу по трону.
Франциск, заметив их, прыснул в кулак, на что Джаред в шутку погрозил ему пальцем. Ксения, уже давно считавшаяся Королевой, но до сих пор не покинувшая "дружные" ряды наследников, в притворном ужасе закрыла рот ладошкой.
— Не связывайся с ними, — Королева страны Ветра обратилась к девушке рядом с собой.
— Ивианна Беннет, — милая, симпатичная принцесса Воды, смущенно зарделась, стоило ей встретиться с Гейлом и Джаредом. И Ксения с Франциском, переглянувшись, закатили глаза.
Вот уж кто умел приковывать к себе внимание одним своим появлением! Даже несмотря на то, что у обоих на лицах были весьма красочные последствия недавней драки, они держались весьма невозмутимо и даже высокомерно.
— Крон-принц Сиюхвела, Джаред O'Коннэн.
— Крон-принц Торила, Гейл Морган.
Оба поклонились и переглянувшись, предложили.
— Как насчет того, чтобы составить нам компанию за ужином?
— С утра не ел, — добавил Джаред.
— А я говорил, чтобы ты вчера взял с собой еду, — хмыкнул в ответ Гейл.
Ивианна легко рассмеялась и согласилась.
*

 

//комната Джареда, сам Джаред сидит за столом. На столе много бумаг, голограмма-экран компьютера висит вдоль всей длины стола, показывая изображение Гейла, точно также сидящего за своим столом
— Встретимся?
— Увы, меня завалили бумагами, — Джареду очень не хотелось переносить встречу, но дорогая матушка требовала выполнения работы до завтрашнего утра.
— Жаль, — то, что Морган расстроился, легко было увидеть по его вмиг скисшей физиономии. — Тогда до Рейна?
Джаред бросил взгляд на календарь.
— Видимо сразу до Лаоса. У нас тут не дела, а хаос.
— Ну, ты держись там, — хмыкнул Гейл. Потом задумался и сказал. — И главное связь-то не теряй.
— Конечно, — Джаред поймал усталую улыбку друга, и отключил связь.
За окном уже давно была глубокая ночь...
На самом деле он уже и не знал в какую стену биться и на какую луну выть. Ему было очень страшно и, тем не менее, он чувствовал, что должен справиться.
Отъехав от стола, слабо поморщившись, Джаред расстегнул рубашку, вслед за этим ослабляя бинты. Ему многого стоило, чтобы скрыть от прессы и друга попытку покушения. Пусть все будет как раньше — хорошо. Главное не вспоминать.
...
«Ведь когда кинжал у самого сердца — как-то не до размышлений о морали или чести. И когда позади холодная стена, а ты не можешь даже сплести спасительную нить, становится не до поиска причин. В голове бьется лишь мысль о том, как бы выжить.
— Септуме, — шепчет он, касаясь холодного лезвия...
В следующий момент все расплывается, начинает исчезать, а плечо пронзает острейшей болью.»
С того вечера Джаред, как никогда остро осознал тот факт, что быть принцем страны Мрака — не пустые слова. Одно неверное движение или слово, и жди у своих дверей убийцу. Сглотнув, Джаред протер глаза. Видимо придется работать и пытаться соответствовать своему титулу... иначе на своем месте он задержится.
Уж что-что, а намеки представители элемента Тьмы понимали очень хорошо.
*

 

//парк при дворце в Элегансе. Так как дворец находится на возвышении, то из парка можно увидеть весь город. Деревья старые, стоят не кучно, а "просторно", дорожек почти нет, в основном аккуратно постриженный газон
//Джаред сидит под одним из деревьев, ждет Гейла, который поехал по делам в город. Тот появляется вскоре
— Она мне нравится, — Гейл упал рядом с ним на траву, одновременно открывая бутылки с напитками.
— Она ж обычная, — Джаред забрал свою бутылку, делая глоток и тут же морщась. — Что за?..
— А что тебе не нравится? Квас высшего сорта, обывательский вариант.
— Даже спрашивать не буду, где ты это купил, — сделал еще один глоток Джаред. — Бэ, Морган, куда делся твой утонченный вкус? Исчез вместе с влюбленностью?
Они рассмеялись.
— Давно мы так не сидели.
— Лет пять точно, с прошлого Фестиваля Магии.
И снова тишина. Вечерний город, хорошо видный из парка, приковывал к себе внимание.
— Как у вас там в Сиюхвеле? Ты еще не задохнулся?
— Ай, — отмахнулся Джаред. — У нас как было столетия назад, так и осталось. Даже не знаю, можно ли с этим что-либо сделать...
— Главное не опускай руки, будущий Король темных магов, — усмехнулся Гейл. — А все остальное приложится.
— Кто бы говорил, Король Льдышка, — Джаред поставил банку на землю и посмотрел на небо. Ночь выдалась прохладная, то и дело завывал где-то холодный, осенний ветер. — И вообще, разговор начинался с Ивианны.
— А что мусолить? — пожал плечами Гейл. — Симпатия, возможно влюбленность. Но мы с ней аре-аре не пара.
— Ну да, конечно, — закатил глаза Джаред. — Крон-принц и Крон-принцесса — у ваших отношений нет и шанса.
— Она обручена с каким-то Лораном, — фыркнул Гейл.
— А у бесподобного Моргана, отец которого женат на самой красивой женщине в Луин-Илиене, нет никаких возможностей, чтобы это изменить.
— О'Коннэн!
— Да, беспомощный Морган?
Они рассмеялись, чувствуя, как на сердце становится легче. В такие моменты забывались все тягости жизни, полной интриг, постоянной опасности и ненависти.
*

 

//все та же крыша на небоскребе
— Ге-ейл, обрати внимание на своего брата.
— Я занят.
— То есть ты хочешь сказать, что переписка тебе дороже меня?
— А сам-то! Кто вчера на свидание сбежал, хотя у нас была назначена встреча? Я хотя бы пришел.
— И пропал в пучинах соц-сети. Это же...
— Беннет.
— О, нет! Все, вырубай!
*

 

//все тот же зал, где праздновалось день рождение Франциска
— Крон-принц Морган.
— Крон-принц О'Коннэн.
Оба, в "титуле", при полном параде, раскланялись друг с другом, скрывая в глазах веселье и азарт.
Гейл, на свой юбилей, превзошел сам себя. Белый костюм-тройка и трость подчеркивали его важность и красоту. Плащ, с серебряными узорами, то и дело развевался при ходьбе. Короткая прическа (да, ради такого случая он даже постригся) и серебряный обруч с драгоценным камнем. Живые, подвижные черты лица показывали искренние, неподдельные эмоции, что заставляло окружающих еще больше восхищаться возмужавшим принцем. Что и говорить — он был очень красив.
— Вот ты и стал совершеннолетним, братец, — разрушил чуточку пафосную атмосферу, Джаред, приобнимая Гейла. — Совсем старый теперь.
И, если именинник был одет строго, выдержанно и больше "по-военному", то его лучший друг, даже разодетый в узкий, черный фрак умудрился выглядеть свободно и даже чуточку пренебрежительно.
— Мне стоит напомнить о том, что через неделю ты и сам станешь столетним стариком?
— Не порть мне настроение, Морган, — отозвался Джаред.
Тут к ним подошла Ивианна, и О'Коннэн заранее закатил глаза.
— Мисс Беннет, — поприветствовали они ее.
— Мистер Морган, мистер О'Коннэн... Я хотела лично поздравить вас, Гейл, но не знала, что именно вам подарить...
Они обменялись влюбленными взглядами, а Джаред прикрыл лицо ладонью. Идут года, приходит старость, а Гейл с Ивианной все так же танцуют друг вокруг друга с бубнами.
— Из ваших рук он примет все, — сказал в конце концов он, отсалютовав им и, до того как Гейл его прибьет, торжественно удалился.
— Позер, — донеслось ему в спину.
*

 

//цепочка кадров, голос за кадром объясняет происходящее: большой зал с огромной толпой, есть сцена, на которой, на пьедестале, стоят восемь чаш с разным содержимым; две картинки одновременно: на сцену поднимаются Джаред и Гейл, они опускают руку в чашу с определенным содержимым.
//чаш восемь, стоят по часовой стрелке: в первой золотая жидкость, во второй серебряная, в третьей снег, в четвертой горячие угли, в пятой темная жидкость, в шестой земля, в седьмой дым (не поднимается, не исчезает, не выливается), в восьмой вода. Джаред в пятую, Гейл в третью
//после Выбора цепочка картин, показывающих все учебные заведения. Голос за кадром объясняет происходящее.
//две картинки одновременно: Джаред и Гейл одновременно взмахивают полами мантий, с гербами своих Академий
Столетие... в жизни магов оно ознаменовывается двумя, самыми важными событиями: Выбором и Распределением.
Выбор позволяет магу сменить гражданство и элемент. Так, к примеру, маг Ветра может стать магом Луны, или маг Солнца может стать магом Льда. Выбрать свою стихию можно лишь раз в жизни, поэтому Выбор считается тем самым переломным моментом, после которого почти всегда меняется вся жизнь.
К сожалению (или к счастью), персон королевской крови даже не спрашивают. Они с самого рождения стоят перед фактом о том, что смена стихии им не светит. Нет, они, конечно, могут пойти против семьи и уйти в другую страну, но это почти всегда чревато тем, что разгневанные предки могут отсечь их от рода и магии. Поэтому наследники трона предпочитают не рисковать и остаются в своей стране и стихии.
Второе событие, не менее важное: Распределение по учебным заведениям. Так как до столетия существует риск смены стихии, то юных магов практически ничему не учат. Они осваивают науки, в которых магия не используется, учатся тому, что доступно всем. Иногда, конечно, дотягиваются до крох знаний, но такое случается редко, так как каждая стихия ревностно оберегает секреты своей магии. Поэтому, после Выбора, юные маги начинают обучение тонкостям своей стихии.
И, постольку-поскольку каждый маг обладает определенным лимитом сил, то и учебные заведения соответственно разные. Для слабых магов это школы, в них учатся от силы десять лет. Маги средней силы учатся в Университетах — более широкая программа, более долгое обучение. Сильные маги поступают в Высшие Учебные — в таких учатся от пятидесяти и до семидесяти лет, а выпускникам открыты все двери.
А элита: знать, представители королевской крови и обладатели редких способностей — будущая верхушка страны, — проходят столетнее обучение в Академии.
И, если во все другие заведения отбирают по уровню силы, то для поступления в Академию проходят только гении. Отбор достаточно суров: умные, талантливые, потенциально опасные маги с огромным резервом сил, амбициями и целями. Академия собирает под свое крыло лучших из лучших, а столетнее обучение позволяет не только огранить алмазы, но и укрепить положение Короны в умах будущей опоры в стране.
//далее показывают "немое" кино: Джаред идет по коридору, вокруг него шепотки и т.д. Цепочка картин: оценки, библиотека, драки, злые взгляды и т.д.
Джаред, спасибо длинной наследственности, дурной крови и талантам, в Академию попал без особых проблем. Несмотря на свою избалованность, капризность и дерзость, в области науки и магии он был непревзойденным талантом среди ровесников.
Что, впрочем, не отменяло его славы "фрика" и ненормального принца — уважения среди знати у него не было. Он не стремился угождать влиятельным лицам страны, не заводил связей среди ровесников, а при встречах с последними предпочитал высокомерно скалиться, чем вежливо раскланяться. Поэтому, когда вечная опека охраны и Королевы исчезла, был вынужден столкнуться с результатом своей отчужденности: его... не любили.
Особенно среди тех, кто тоже учился в Академии.
Да и Джаред, только в Академии осознавший весь свой потенциал, как будущего ученого, не стремился исправлять ситуацию. Конфликт следовал за конфликтом, и чем дольше, тем больше Джаред становился тем, кем он на самом деле не был. Высокомерие и отчужденная холодность стали его вечными спутницами, а синяки и кровоподтеки не сходили с его тела.
К концу первого года крон-принц подмял под себя всех ровесников, четко обозначив границы, переступать за которые никто не решался — на нарушение Джаред реагировал молниеносно. За год он научился огрызаться с необычайной для себя силой, а тот факт, что все преподаватели закрывали на его выходки глаза, лишь усиливал осознание собственной... неприкосновенности. Всего за год Джаред стал сильнейшим на курсе, окончательно утвердив свой статус крон-принца.
Называть его "принцем-размазней" больше никто не рисковал, а старшие ребята, смекнув, что вскоре этот "щенок" обзаведется клыками покрупнее, предпочли оставить принца-одиночку в покое. Джареду для спокойной жизни вполне хватало учебы и редких звонков Гейла.
//та же самая цепочка кадров, только наоборот: восторг окружающих, лаборатории, библиотека, лекции, улыбки, смех и т.д.
У Моргана же... с каждым годом становилось все больше сторонников. Амбициозный, харизматичный и уверенный в себе наследник престола быстро завоевывал и утверждал свое право. Он был новатором: первый парк в вечно зимнем Ториле, первый магический воздушный транспорт, способный выстоять против непогоды страны Льда, бесконечное множество идей по усовершенствованию жизни. Чуточку идеалист, чуточку мечтатель, ему, как никому другому, удавалось вдохновлять народ. Гейл был публичной личностью еще до Академии, а после поступления стал еще и идейным вдохновителем.
Он легко очаровывал аристократию, заводил верных последователей, и при этом успевал учиться и осваивать магические и не очень науки.
//Джаред заходит в свою комнату в общежитии. На улице уже темно, поэтому картина в сумрачно-серых оттенках
— Надо будет спросить, как у него там дела, — зевнул Джаред, заходя в свою комнату. Завтра предстоял тяжелый день. Впрочем... теперь тяжелые дни предстояли каждый день сто лет подряд...
*

 

— Они решили, что мой отец недостоин трона! И это спустя сто шестьдесят лет после его коронации! — сказать, что Гейл был возмущен, ничего не сказать. — Решили, что Джеймс Блэк, которого и готовили в Короли при Орионе, справится лучше! После всего того, что мы сделали!
Джаред, покачал головой и, подхватив друга за локоть, потащил в их тайное место. Там хотя бы исчезнет ощущение постоянного присмотра. Впрочем Морган смены локации не заметил. Он пылал праведным гневом, был раздражен и разочарован. Впервые Джаред видел друга в таком состоянии.
С момента поступления их в Академию прошло пятьдесят четыре года. Теперь оба были признанными гениями, которые правили своими "школами" одним лишь взглядом. Впрочем, как оказалось, дальше Академий их влияние пока не распространялось.
Первым, такой вот своеобразный щелчок по носу, получил Гейл Морган. Род Блэк, которых Джек Морган потеснил с трона, мириться с утерей власти не стал, и развернул крупномасштабную, почти гражданскую войну.
Из аристократии, конечно, мало кто их поддержал: за время своего правления Джек Морган доказал всем и свою силу, и свой талант, как правителя. Зато расшевелить народ Блэкам удалось. Из-за чего Гейл, понятное дело, и злился.
Идейный идеалист.
Джаред, которому напомнила о его "приземленности" Катрин, переживал свое падение с пьедестала менее болезненно, чем Гейл — предательство народа.
— И это при том, что они не выдвигают конкретных условий или причин! Разбой ради разбоя, война ради войны!
— Торил — боевая страна, это всем известно, — пожал плечами Джаред. — Я был бы удивлен, если бы при отсутствии конфликтов с другими странами, вы бы не начали воевать друг с другом.
— Джаред! — раздраженно рыкнул Гейл. О'Коннэн поморщился. В последние годы Морган чаще звал его Редом, так что полное имя теперь выражало крайнюю степень негодования.
— Уже сто пятьдесят лет как Джаред, а ты — наивный идеалист, если думал, что все в жизни будет гладко.
— Ты не понимаешь!
— Понимаю, в Сиюхвеле каждые полвека возникают какие-либо конфликты.
— То Сиюхвел.
— А здесь Торил. Но как будто тот факт, что у вас вечные морозы и больше магической силы что-то меняет. Люди везде люди, они всегда будут чем-то недовольны.
— Тебе не понять, — схватился за голову Гейл.
— Так объясни, чтобы я понял.
Они замолчали. Сейчас в Элегансе наступала ночь и огромный мегаполис загорался яркими огнями. Все казалось таким... обыденным, что поднятая тема не вызывала должного трепета.
— После правления Блэков страна находилась в упадке. Транспорт, импорт жизненно необходимых товаров, торговля и отношения с соседями, средний уровень жизни и заработка граждан — страшный хаос и неразбериха. Мой отец же возродил страну. Поставил Торил в тройку стран, которые способны сами себя обеспечить всем необходимым, заинтересовал Ниаксиоль в торговле с нами...
— То есть вам, Морганам, все и всё кругом должны. А ваши неблагодарные торильцы, вместо того, чтобы твоего отца на руках носить, кидаются в вас камушками и тычут в лицо любимой игрушкой?
— Ред, это не смешно.
— А я и не смеюсь, — серьезно ответил Джаред. — Я пытаюсь донести до тебя, что все это время ты зря себя накручивал. Ну, спалили несколько достопримечательностей, ну достали оружие, завалили вашу приемную гневными письмами. И что?
— В смысле и что? Если продолжится в том же духе, пострадают невинные люди!
— Я сейчас не о людях спрашиваю, — отмахнулся Джаред. — Я спрашиваю, стоит ли обычная, гражданская война твоих нервов?
— Стоит, конечно же!
— А я думаю, что нет.
Они замолчали. Гейл наворачивал круги, Джаред сидел на сдвинутых ящиках.
— Ред, они ведь действительно возьмутся за оружие!
— И что? Забыл, кто твой отец? Или напомнить тебе о Генерале Мун Дао, который является ближайшим другом вашей семьи? Или тыкнуть тебя носом в историю, где кругом одно оружие и кровь?
— Люди...
— Люди это затеяли, людям и разгребать. И вообще, не находишь, что мы пошли по второму кругу? О, Дарк, я объясняю потомственному боевику и магу льда, как нужно относится к войнам!
— Что мне делать?..
— Прекратить раздувать из мухи слона и сделать вид, что ничего не происходит.
— Но!..
— В Сиюхвеле подобная тактика прокатывает, и у вас прокатит.
— Но...
— Никаких «но», в камеры улыбаешься, продолжаешь предлагать идеи, помогать отцу и делать все-то, что делал раньше. Поверь, со всем остальным взрослые разберутся сами.
Джаред зевнул, лениво стекая с ящиков на пол. Судя по тому, что больше глупых вопросов Гейл не задавал, он пришел в себя и теперь способен сам мыслить рационально.
*

 

Увы, но торильский конфликт кто-то очень умело разогревал. И, если вначале все это имело вид нескольких забастовок и митингов, то чем дольше Джаред с Гейлом наблюдали, тем меньше им все это нравилось. Большая часть Торила заняла нейтралитет, что более-менее успокаивало, но...
— Ред! Они не утихают! На днях пытались сжечь Лабрис! Ты понимаешь? Лабрис — город-артефакт, город, который стоял тысячами поколений!
— Молчи и улыбайся.
— Я не могу!
— Гейл, — Джаред нахмурился. — Не высовывайся. Ты принц, на тебя смотрят, по тебе судят. И то, как ты реагируешь на все это, практически то, что помогает им определять успешность их действий.
Морган отчаянно сжал кулаки, утыкаясь лбом о стекло. Джаред встал рядом.
— Помнишь, как ты учил меня не сдаваться? Поддерживал, помогал верить в себя и собственные силы? Учил быть принцем, достойным своей страны?
Гейл кивнул.
— Теперь я хочу помочь тебе. Сиюхвел очень неспокойная страна. У нас постоянно возникают подобные конфликты. Я живу с ними с детства, для меня это обыденность, и я знаю как с этим справляться. Так что если хочешь облегчить работу своим родителям, делай как я говорю.
— А сам-то, как этому научился?
— Это было включено в список жизненно необходимых для меня дисциплин.
Они замолчали.
— Ред, я все понимаю, но не могу сидеть на месте и делать вид, что все в порядке. И подводить отца с матерью не хочу...
— Значит будем действовать, — пожал плечами Джаред.
— Ты знаешь как?
— Нет. Но разве мы не сможем придумать?
*

 

Торильский конфликт прекратился только через восемь лет. Было проведено сорок операций, девять полномасштабных битв и сожжено три города.
— Это было слишком жестоко, даже по отношению к ним.
— Думай как хочешь, а я считаю, что твой отец поступил правильно, казнив предателей.
— Ред...
— Брат, радуйся тому, что все закончилось, и ты можешь вернуться в Академию на полное обучение. Кстати, ты так и не вернул мне мою проектную работу.
— Тут такое дело... я делал в ней пометки...
Воцарилась звенящая тишина.
— Морган, давно по морде лица не получал?
— Видимо давно.
*

 

 

Когда Катрин поинтересовалась у Кананиды, где пропадает ее сын, Королева Торила ответила, что сама хотела бы обратиться к ней с этим вопросом. Ни Джаред ни Гейл не появлялись уже два дня, на связь не выходили, не наблюдались ни в одном из своих любимых мест.
Вот только когда встревоженные матери обратились к Джеку, тот, удивившись, отправил их в... придворную мастерскую?
Оба наследника действительно оказались там, взлохмаченные, помятые и горячо спорящие о чем-то. Настолько горячо, что не замечали ни еду, стоящую вокруг них, ни что либо еще. Впрочем, подобная увлеченность им прощалась. После окончания Академии, учеба в которой длилась сто лет, у них у обоих было огромное количество идей и грандиозных замыслов, требующих воплощения.
— А я говорю, что в такой комбинации все просто взлетит на воздух!
— А то оно сейчас не взлетит! Вот зачем надо было полностью переделывать почти рабочую модель, ты, гений недоделанный?!
— Потому что иначе не получилось бы...
Катрин вздернула брови, поворачиваясь к Джеку. Тот лишь пожал плечами. Потом обвела мастерскую взглядом. Множество плакатов, висящих голограмм, проектов и вычислений.
— И что они делают? — спросила она.
— Без понятия.
Катрин покачала головой. То, что мальчики увлеклись новой идеей, конечно, хорошо, но забывать при этом о своих обязанностях и делах?
*
— Клянусь, еще раз ты скажешь подобную чушь, и я откажусь с тобою работать!
— Это не чушь, а вполне себе могущая сработать идея! Давай проверим!
— И окончательно испортим недавно доставленные детали?!
— Они, как ты говоришь, уже все равно не заработают, но если у нас все получится...
— Ключевое слово: если! Если ты окажешься прав, то это будет революция, а если нет...
— То мы просто взорвем мастерскую.
— В четвертый раз?
...
— А, черт с тобою, тащи сюда свои разработки.
*
— Да! Да! Да, получилось! Эрнест, действительно получилось!
Джаред же просто смотрел на итог их десятилетних стараний и просто молча... был в шоке от того, насколько же крутая штука получилась.
— Бро, мы с тобою гении...
— Лучше, Ред, лучше, — Гейл улыбался так широко, что, казалось, еще вот-вот и у него что-нибудь да треснет. — Мы определенно лучше, чем просто гении! Теперь осталось сделать это так, чтобы это могли позволить себе абсолютно все.
— Вряд ли... — потер подбородок Джаред, мысленно подсчитывающий даже просто себестоимость того, что они изобрели. — Тем более, что материалы...
— Мы справимся, — вместо ответа сказал Морган. — Мы просто обязаны справиться.
И Джаред, смотрящий на него, понимал, что да, они обязательно справятся. В конце концов, зря они, что ли, сто лет отмучились на факультете Ученых?
*
— Прошу тебя, аккуратней. Ты же знаешь, что здесь огромное количество косяков.
— Мы эту штуку вместе сделали, конечно знаю. Но Ред, — Гейл смотрел так серьезно, что Джаред невольно замолчал. — Это то, для чего я создан...
Джаред тяжело вздохнул, качая головой.
— Если это действительно так, то я рад за тебя.
Гейл, вместо ответа, лишь кивнул, теперь смотря так счастливо, что Джаред невольно улыбнулся.
Крейсер, способный совершать прыжки сквозь пространство — то, что могло вновь потрясти мир. Вот только...
Морган, вновь разогнавшись, резко взял высоту.
И Джаред не мог не признавать, что каждый раз, когда друг взлетал, и до тех самых пор пока не садился, он не мог нормально дышать.
Их первая задумка удалась на все сто пятьдесят процентов. Вот только с каждым днем Джаред все больше жалел о том, что это действительно так.
Их изобретение стало революционным — как они и ожидали, — ведь до этого телепортироваться могли только маги солнца и луны. Их изобретение позволило тысячам и тысячам магам в мгновение ока преодолевать огромные расстояния. Их изобретение, казалось, даже не нуждалось в доработке.
Но телепорт должен был находится в неподвижности, чтобы быть в состоянии работать. Потому что иначе... летальный исход с вероятностью в 99%. Проблема, которую они так и не смогли решить.
И только сиюхвельский транспорт мог работать с магией. Но даже так ни крейсеры ни лайнеры не могли долго и исправно работать, когда рядом с ними находился такой источник магии, как телепорт.
Вот только Гейла это не особо заботило. И он, будучи то ли гением, то ли безумцем, совершил невозможное. Он действительно смог объединить абсолютно магический механизм с тем, с чем лучше никогда не соединять.
— Ладно просто телепорт, ладно просто крейсер, но почему тебе так необходимо их соединять?
— Ред.
Вот при всей их дружбе и взаимопонимании, иногда Гейл его совершенно не понимал. Или не хотел понимать.
— Ты хоть понимаешь, что будет, если хотя бы одна деталь выйдет из строя, а ты в это время будешь в полете? Да ты не просто полетишь к земле! Тебя расплющит, разорвет на мелкие кусочки, а потом то, что уцелело от крейсера взорвется! Да тут же все буквально на ладан дышит.
— Значит будем работать до тех пор, пока это не станет безопасным.
— Морга-ан...
Тут Гейл слабо улыбнулся и, спрыгнув с крыла злосчастного крейсера, похлопал Джареда по плечу.
— Но ты прав, мы и так слишком много времени убили на это все. Пора возвращаться к жизни наследников и светских джентльменов. Отец говорил что-то про прием в честь дня рождения Элеонор Джексон...
— Все что угодно, — «лишь бы ты был подальше от неба».
*

 

Когда жизнь Джареда О'Коннэна начала совершать крутые кульбиты, наподобие тех, которые выкручивал Гейл в воздухе, он так и не понял.
Просто в одночасье Морган нашел свое призвание, а в их обществе появилась миловидная и вежливая, но безумно его раздражающая Киара Ривьера. И, примерно тогда же, его мать решила, что он достаточно отдыхал и... буквально заперла его в Сиюхвеле.
И, каждый раз с трудом вырываясь в Элеганс, а иногда и в Айстаун, Джаред с каким-то затаенным ужасом наблюдал за тем, как постепенно небо и Киара занимают все больше места в жизни Гейла. Словно и не было никогда никакой Ивианны, двухсот лет тесной дружбы и взаимопонимания с полуслова.
Это было какое-то эгоистичное желание вернуть все так, как было. Чтобы не было никаких изобретений и всемирной славы, чтобы не было неба и этой девушки. Ведь полеты, казалось, дарили Моргану то самое удовольствие и свободу, которую они раньше с боем вырывали у родителей (и Джаред упорно не желал признавать, что свободу отвоевывал только он). А Киара словно незаметно отодвигала застенчивую, но такую искреннюю Беннет.
— Лучше бы ты и дальше был влюблен в Ивианну, — после того, как ему довелось целый день провести с Киарой, сказал Джаред. Вот только Гейл не хотел ничего и слышать.
Ему нравилось то, как Ривьера восхищалась его полетами. Ему нравилось то, что он мог снова и снова дорабатывать и изобретать. Ему нравилось, что с каждым годом Торил все больше и больше становился похож на "современную" страну, и нравилось то, что он играл во всем этом не последнюю роль.
Но больше всего Гейл Морган полюбил небо.
Тогда как Джаред О'Коннэн с детства боялся летать.
*
— Женитесь значит, — фыркнул Джаред, когда впервые за полгода друг сам позвонил ему.
Гейл по ту сторону экрана счастливо кивнул.
— Когда?
— Тридцатого числа. Ты, кстати, шафер.
Джаред бросил взгляд на календарь. Дела, конечно были, но не особо важные и он с легкостью мог их перенести... вот только жгучая обида и долгое время копившееся возмущение, казалось, застили ему глаза.
— Прости, в эти дни сильно занят... у меня не получиться.
Гейл, казалось, даже не понял, что произошло, так как в следующий момент экран уже погас.
*
Что для магов каких-то сто лет? Лишь мгновение, слабое дуновение времени.
Но Джареду даже тот год, в который он оборвал все связи с Гейлом Морганом, показался вечностью.
Тот пытался с ним поговорить, вот только женитьба да очередные пресс-конференции помешали. Гейл Морган был нужен миру не только как Крон-принц Торила, но и как изобретатель, гений. Человек, которому даже не исполнилось трехсот, но открывший новую страницу истории и науки.
А Джаред О'Коннэн предпочитал молча работать, разгребая те завалы, которые накопились за годы, что они были увлечены разработкой телепорта. Нет, Катрин, конечно же, никогда не оставляла дела на самотек, вот только слишком много было дел на нее одну.
И Джаред никак не ожидал, что пока он временно был в Элегансе для подписания бумаг со страной Земли, к нему неожиданно заявится сам Гейл Морган.
Они стояли друг напротив друга. Повзрослевшие, возмужавшие, изменившиеся.
Гейл вновь отрастил волосы, которые теперь даже не подвязывал. Голубые глаза смотрели так, как будто проникали в самую душу. И он сам, словно в насмешку Джареду, выглядел словно этот год на него никак не повлиял.
Сам же Джаред чувствовал себя... странно. Вроде бы он и был рад (еще как!), вот только по сравнению с Гейлом чувствовалось, что на него сильно повлияло самовольное затворничество, что не менее сильно било по самолюбию. И без того болезненная бледность вкупе с черными кругами под глазами смотрелась... жалко. Казалось от былой "нахальной" выправки не осталось и следа.
— Ну и? — скрестил руки на груди Морган. — Скажешь наконец, что произошло?
— С чего ты взял, что что-то произошло? — тоже скрестил руки Джаред.
— Да ну? То есть то, что ты не ответил ни на один из моих звонков, не пришел на мою свадьбу и не появлялся на протяжении целого года — нормальное явление?
— Ты забыл допрос моей матери и больше ста писем на почту.
— Это уже мелочи. Ты от темы-то не уходи. Я, между прочим, так и не понял на что ты обиделся.
— С чего бы мне быть на что-то обиженным? Может я просто устал?
— Обычно, когда ты уставал, ты бежал от всего этого, — Гейл обвел рукой кабинет. — Так что не прокатило. Еще одна попытка, чтобы назвать настоящую причину.
— Что ж, как хочешь, а теперь прости, у меня встреча, — фыркнул Джаред, разворачиваясь и собираясь выйти из комнаты.
Вот только примерзшие к полу ноги ясно говорили, что прерывать разговор Гейл не намерен.
— Окей, значит будем стоять и ждать ответа вместе. Кстати, поздравляю.
— С чем?
— Ты теперь крестный.
У Джареда дернулся глаз.
— Что?
— Дионис Джаред Морган родился три дня назад. Надеюсь, после данного известия, ты наконец сможешь уделить мне немного времени?
*

 

— Завтра открытие подразделения, — Гейл расхаживал перед экраном, убаюкивая сына.
— А ты, значит, будешь открывать его первым полетом? — перебирая бумаги и уже зная ответ, спросил Джаред.
— Да, — Морган счастливо улыбнулся.
И, кому как не О'Коннэну было знать, что завтра наконец исполнится мечта его друга? Мечта подарить торильцам небо. Мечта открыть новую эпоху для своей страны.
И он не мог не радоваться за него. Особенно зная, что летать Гейл будет на самом обычном крейсере и по самому простому маршруту.
— Только... — Гейл нахмурился. — Я хочу тебе кое-что сказать.
Джареду его тон сразу не понравился.
— М?
— У меня очень плохое предчувствие относительно завтра.
— Так давай отменим или перенесем? — уж кому как не Джареду было знать, что все предчувствия Моргана были словно бы вещими?
— Нет, слишком поздно, — твердо отрезал Гейл, от его недавней веселости не осталось и следа. — Только, что бы не произошло... и даже если ничего не произойдет... Ред, помни, ты — это всегда ты. Никогда не пытайся казаться лучше или хуже того, чем ты есть. А то знаю я тебя, любишь ты прикидываться. И... хоть и не по крови и магии, а по духу, ты мой брат.
На открытие специального воздушного подразделения Торила, Джаред решил не идти. В ту ночь он так и не смог уснуть. Ведь он точно знал, что никогда и ни за что Гейл не стал бы говорить того, что мог бы сказать только... прощаясь.
*
— Алло? Ив, ты чего так рано? — Джаред оторвался от бессмысленного перекладывания бумажек, чтобы ответить на звонок от Ивианны.
— Гейл... убит.
Гудки, послышавшиеся после, были хуже разорвавшейся бомбы.
«Когда меня не станет, и прожитых дней...
И все, что я оставлю — тебе не нужно жалеть.
Когда в заполненном зале останутся тени,
Песни скажут за нас все, что мы не успели.»
©«Когда меня не станет» Black Bros. feat. St1m

 

Публикация на русском