Просмотров: 245 | Опубликовано: 2020-08-11 09:10:29

Судьба   новорожденной   девочки

Мы были такие счастливые, потому что,  Айдын закончил  университет, а я год тому назад закончила иностранный университет, факультет  английский. Мы оба теперь дипломированные  граждане Казахстана.  Летом мы  сыграли свадьбу в ауле, потому что в сельских местностях сделать торжественное  мероприятие  горазда дешевле, чем в городе. Правда, многие наши друзья  не могли  приехать, только некоторые  приехали  на нашу свадьбу, зато все близкие  родственники  собрались в нашем родном  ауле. Сделали  пышную  свадьбу, даже  местный  аким  присутствовал на нашем свадьбе. Пир продолжался  несколько  дней, местные  жители пели народные  песни, танцевали  до  утра, от старых до  мал  присутствовали на  веселой вечеринке. Потом  местные  жители  долго  вспоминали с любовью  нашу  роскошную  свадьбу. Старые  люди  благославляли  наш  союз от всей  души, а некоторые молодые  люди открыто  завидовали нам.

 После свадьбы мы  опять  приехали в город  на свою однокомнатную  квартиру, расположенный  в центре городе. Несколько  месяцев быстро  прошло, на медовый месяц хотели  поехать куда—то за бугор. Но, наши недавно только  растраченные на свадьбу  студенческие  тощие кошельки  не позволяли  куда—то  поехать. Зато мы с Айдыном  наслаждались нашим  отпуском, целыми  днями занимались любовью, в результате  я узнала, что я беременна, а теперь  ждали  наших  первенцев. В  УЗИ когда  проверялось  мне  сказали, что  у меня  будет  близнецы, о принадлежности  пола  детей  ничего  не сказали, а мы  даже от радости не спрашивали. Айдын все  время  ликовал  от радости.

—Представляешь, Айнаш, у нас  сразу  появится  близнецы, я должен  подготовиться  как  следует, ведь я сразу буду отцов двоих детей, представляешь?! Надо купить коляску  для близнецов, нам надо подготовиться как следует, —сказал он  возбужденно.

—Нельзя заранее  купить новорожденным, это  плохой знак. Мне  бабушка Жанна   предупредила, чтобы мы заранеее ничего не купили. Ведь это старый  обычай казахов, мы  должны их соблюдать. Лучше  подождать, когда они появится на свет, эти близнецы, — сказала  я  задумчиво.

—Ой, эти  предрассудки старых людей. Мы  же  современные, так что можно  купить, ну что ты, Айнаш, —не унимался  мой муж Айдын.

—Ладно, делай что хочешь, я тебя  предупредила,— сказала я в душе  соглашаясь  с  мужем. На второй день он уже  купил  двойную  коляску, и по  две пары  детские  вещи. Мы вдвоем  любовались  детскими   вещами, и представляли  наших  малышей в этих одеждах.

—А почему ты купил голубые  и розовые  цветы  комбинезона, и  розовые, голубые подгузники, ты что, Айдын, думаешь у нас будет мальчик  и девочка?

—Я чувствую  их заранее,—сказал Айдын серьезно, в  подтверждение  склонив голову, и  послушав  мой огромный  живот.

—Ой, великий, мой  пророк, Айдын! —шутила я обнимая  своего  мужа за голову.

—Я все—таки  отец  наших  малышей, я их  заранее  сердцем  чувствую,— сказал  гордо Айдын.

—На днях  появится  наши  дети, интересно, на кого  они  будут похожи?— спрашивала я мечтательно.

—Мальчик  на меня, а девочка будет похожа на тебя.

—Айдын, откуда ты все заранее  знаешь? Ты прямо на все  вопросы сразу  отвечаешь, предсказатель  какой—то!? Никакого  оракула  не надо  искать, когда ты рядом, –смеялось я, от души хохоча.

—Айнаш, я их во сне  видел,— ответил Айдын опять загадочным, вкрадчивым голосом.

— Ой, ты все знаешь, всезнайка моя! Дай бог, чтобы они  были живы—здоровы.

—Не беспокойся, все будет хорошо,— успокоивал меня Айдын. На второй  день  я  проснулась  от невыносимой  боли, и мне пришлось  разбудить  безмятежно  спавшего  мужа.

—Айдын, проснись. У меня кажется  схватки, с раннего  утра боли не утихает.

—Потерпи, милая, сейчас вызовем  скорую  помощь,— и он руками  потерев заспанные  глаза, поспешно  набрал номер скорой  помощи «103»,  и назвал наше  место  жительство. Муж подробно  объяснил, как доехать к нам домой. Через  полчаса мы уже  мчались  в больницу под громкой  сиреной скорой помощи. По дороге у меня  отошла  вода, по приезду  в больницу меня  сразу  готовили  к  роду. Вторая  женщина с  большой  родинкой в левом  лице, которая  находилось  в палате, уже собиралось  рожать.

—Тужьтесь еще, уже голова ребенка  появилось. Не надо  расслабиться, еще, еще! Тужьтесь!— кричали акушеры. Скоро она  родила  ребенка, слышали  слабый  плачь, почти слабый писк  ребенка.

—Ваш ребенок  очень  слабый, у нее  глубокая  асфексия, у вас  была  многоводье, кажется,  поэтому, вряд ли она выживет, от нехватки  воздуха она задохнулось уже  в  утробе матери, бедная девочка,  вся  посиневшая, слишком  слабая, — сказала медсестра.

—Неужели  моя очередная  девочка опять не выживет, спасите пожалуйста, жизнь моего ребенка. Это  — уже  мой  третий  ребенок. Если и она  умрет, у меня, и у мужа  вся надежда на будущее  рухнет. Спасите, пожалуйста, я  вас умоляю, я Вас отблагодарю,— тараторила  женщина с  большой  родинкой в левом  лице со слезами  в глазах.

—Мы сделаем все  возможное,— ответила  кто—то из  принимавших  роды.

—Вторая  женщина  рожает, господи, сегодня понедельник –какой—то тяжелый день,  одна за другой по очереди  рожает, — крикнула  акушерка. Эти двое медицинские  персоналы   прибежали  ко  мне. Ужасный, нестерпимый  боль  пронзил меня  в живот, в тот момент мне показалось, что  я  умираю от ужасной боли.

—Ой, помогите! Я больше не могу! — стонала я от нестерпимой боли.

—Тужьтесь, женщина, еще раз тужьтесь! Еще, еще! — кричали они вдвоем  хором.

—Ой, я кажется, умираю, мне так больно, я больше не могу терпеть, мои силы  иссякли, больше не могу, —лепетала  я.

—Ну, что вы говорите, женщина! Никто никогда  не умирает  от  схватки, возьмите  себя  в руки, вы любите спать со свои  мужем, и наслаждаться  сексом,  а рожать детей  боитесь, странные создания, вы, женщины! А ну—ка, хватить нежиться, давайте, тужьтесь! — командовала  старшая акушерка мужским голосом.

—Появилось головка ребенка, еще чуть—чуть!

—Женщина, еще сильнее!

— Потерпите  немного, все  будет хорошо!

—Еще сильнее, женщина, тужьтесь, немного осталось, еще тужьтесь, милая, дорогая,  еще, еще! — кричали двое, которые  принимали  у меня  роды.

Одна  сжала  мне  живот  со своей локотью и вниз тянула страшной  силой, при этом всем весом давила на мой живот, я чуть не потеряла  сознание. Кто—то мне брызгал  водой, когда  я  очнулась, и медленно  открыла глаза, слышала плачь  ребенка. «Инга—инга, инга—инга»  плакали  они не переставая. На душе  стала приятно, я растаяла от любви к ним. Я от радости заплакала услышав их детские плачи. Я тут же моментально  забыла, как я замучилось от схватки. Правду говорят, что женщины живущие, как кошки.

—У нее  близнецы, кажется, вот уже  второй,— кричала  вторая акушерка.

— О, красавица, первая –девочка, а второй— мальчик,— кричали медицинские персоналы в белых халатах.  В это время у меня опять  потемнели  в глазах, я  опять провалилось куда—то  вглубь. Кто—то дал мне  пощечину, кто—то дал нюхать  нашатырное, я еле  открыла  глаза, и увидела  женщину  в белом  халате.

—Поздравляю  женщина,   вы родили  прекрасных малышей, девочку и мальчика, вообщем  прекрасных близнецов, —сказала  пожилая  медсестра с добродушным лицом.

—Спасибо, можно их увидеть,—сказала я вполголоса, слабым голосом.

—Сейчас вы очень слабы, вы  потеряли много  крови, вам лучше отдохнуть, после обеда покажем ваших обоих  малышей. Слава богу, они живы—здоровы, поздравляю, женщина! –говорила она улыбаясь.  В тот момент в моей голове пронеслось радостные  мысли. «Слава богу, они оба живы, как хорошо.   Мой муж тоже обрадуется, когда  услышит такую прекрасную  новость. Теперь он будет отцом  двоих близнецов— мальчика  и девочки» подумала я. Мне дали видимо снотворное, я  уснула беззаботно, как будто  после  тяжелой  работы. Утром всем  приносили  детей  на  кормление, мне  принесли  только  одного  мальчика.

—А где  моя  вторая  малышка?

—К сожалению  девочка  умерла  через  полчаса,—сообщила  мне  пожилая  медсестра   и отвернулось быстро, не смотрев мне даже в глаза, и тут же молниеносно  ушла, не ответив  на мой следующий  вопрос.

—Вы сами сказали, что они живы—здоровы, а теперь говорите через полчаса  умерла, как же так?!— мой  вопрос  повис  в  воздухе, потому что  пожилая  медсестра мигом  исчезла из нашей  палаты. Я  была  в недоумении, но  увидев  маленького  сына, с маленьким, миленьким личиком  мое  сердце  наполнилось  материнской  любовью. «Слава  богу, что мой  мальчик  остался жив. Ведь мой  муж  мечтал о мальчике, а я о девочке. Теперь Айдын больше обрадуется, что родился  здоровый ребенок, а моя бедная девочка оказалось слабее, поэтому ей не суждена была  жить, она  умерла, кратковременно увидев белый  свет, но не прожив  ни дня» подумала я посмотрев на сына с улыбкой. Он безмятежно  сосал  соски, и как—будто   смотрел на меня смышленно, часто  хлопая  большими, густыми  ресницами.

—Мы тебя долго ждали, мой милый  мальчик!—прошептала я, и  коснулась губами  его  мягкие, жидкие волосы, поцеловала  в волосы и в лоб  с любовью.     «А ты похоже  на  свою папу, такой  же открытый, широкий  лоб, и глаза  тоже  его, такие  же карие, большие глаза. Нос прямой, слегка  с горбинкой, тоже  папин» подумала я, таясь от любви к сыну. Рядом  со мной в койке  лежала  вчерашняя  женщина с большой  родинкой в левом  лице, я сразу  вспомнила  о вчерашнем  разговоре, которая принимавшие  роды  медсестры  сообщили ей  о ее  слабом ребенке, но она  кормила  грудью здоровую девочку. Она  пеленкой  закрыла  лицо  девочки, и смотрела  на меня хмуро, злобно.

—Вчера, вам  сообщили, о слабом  здоровье вашей  девочки, как она чувствует, ведь  ваша девочка после  асфексий с трудом  родилась?— спросила я у нее с женским любопытством.

—Женщина, вы  с кем—то меня путаете, у меня совершенно  здоровая  девочка, пожалуйста, оставьте  меня  в покое, я кормлю ребенка, во время  кормления  нельзя отвлекать матери своими  пустыми, никчемными   разговорами! —  она раздраженно, громко  ответила  мне, и  еще  больше  прикрыла  лицо  ребенка. «Я ее  прекрасно  помню, я запомнила  ее  большую  родинку  в левом  лице, почему  она  отрицает, что  ей  сообщили о слабом  здоровье  ребенка? Почему  она  постоянно  прикрывает лицо ребенка. Наверное  боится, что я  ее изглажу, все—таки  почему  она  постояннно  прикрывает  лицо ребенка?» подумала я с недоумением. В это время нам  сообщили  об окончании  кормлении. Я удивилась ее резкому  тону, «я ведь ее прекрасно  помню, запомнила  ее большую  родинку, это  точно  она, вчерашняя  женщина. Зачем  она  постоянно  прикрывает лицо ребенка, зачем  она лжет?! Почему она мне грубить!» успела подумать я, но особого значения не придавала нашему  разговору. Время  кормления  закончилось, вместо  пожилой  медсестры подошла  молодая  медсестра и забрала в детскую  комнату  моего  прекрасного  малыша. После  обеда  пришел  Айдын в  сторону  нашего  окно, и кричал во весь голос  «Айнаш! Айнаш!». Я высунула  голову и увидела  своего  мужа сиющего  от  счастья.

—Поздравляю, Айнашка! Как ты?— спросил он махая  мне  букетом  алых  роз.

—Спасибо, все хорошо.

—Как назовем  нашего малыша?— кричал он радостно.

—Имя нашему  малышу  придумай  сам, или  спроси  у бабушки Халимы, как назовем  его внука, она может быть придумает хорошее  имя.

—Я уже придумал несколько  имен, тебе нравиться, если назовем его «Арманом», это  имя  похоже  на  мое  имя? Когда он будет взрослеть, его будут величать  Арман Айдыновичом, как тебе, нравиться, Айнаш?

—Звучит  хорошо, мне  нравиться.

—Тогда решено. Назовем  его Арманом.

—Да, пусть он будет Арман Айдыновичем,— смеялось я от души.

—О, как здорово!

—К сожалению, наша девочка умерла  после рода, а тебе  сообщили об этом?

—Да, говорили.

—А ты  ее похоронишь? Как—никак она наша родная  кровинушка?

—Да, конечно, Айнаш. Не переживай, главное наш малыш живой, здоровый.

—Ты прав,— грустно  вздохнула я. Слезы наполнились  мне  в глаза, я дрожащим  голосом говорила  мужу.

—Сначала  мне  сказали, что она  тоже жива, а потом  сообщили, что она умерла, — я всхлипнула  от  горечи. Увидев  плачущего  меня, Айдын стал  успокаивать меня.

—Айнашка, не думай о плохом. Если  ты будешь  думать о нашей  умершей девочке, у тебя молоко  пропадет. Это  плохо  отразится на здоровье  нашего малыша — Армана.  Завтра  тебе  выпишет, мы  нашу девочку  похороним, как  положено. Самое  главное  наш  мальчик Арман живой!— воскликнул. При его  имени, я вытерла  слезы, и опять  улыбнулось  мужу.

—Я постараюсь не думать, обещаю, Айдын.

—Вот и прекрасно!  Все будет хорошо! Моя принцесса, не переживай, ни о чем!

—Ты прав, Айдын,—согласилось я с мужем.

—Айдын, ты нашу девочку без меня не похорони, я хочу  ее  увидеть напоследок, как никак  я ее родная мать,— сказала я, и опять прослезилось.

—Хорошо, Айнашка, как скажешь. А теперь отдохни, тебе надо  набрать силу, чтобы наш малыш  рос  сильным, здоровым,— сказал он мне на прощание. Через три дня  меня  выписали  из больницы. Все наши друзья  вместе  с Айдыном  пришли  меня  встретить. Айдын отеческой заботливостью взял  в руки туго запеленного, маленького Армана, как куклу. Я целовал его в щеки, и Арман тоже поцеловал. Кто—то  из друзей это  сразу заметил.

—Айдын, нельзя целовать, микробы  попадет в лицо ребенка, они еще  восприимчивые, у них еще мало  развита иммунитет, — сказала моя подруга Анипа.

—Какой  микроб?! Он же его  родной  отец,— возражал наш общий  друг Сайын.

—Какой  он миленький! Дай мне  поддержать,— сказала Анипа протягивая руки.

—Если хочешь такого ребенка, быстрее выходи замуж, сама родишь, — съязвил Сайын, потому что он уже давно  ухаживал за Анипой, но  она не обратила на него внимание.

—За кого выйти замуж?! За тебя что ли?!

—А что я, хуже других?! –обиделся Сайын. Заметив их спор  Айдын вмешался в разговор.

—Хватить Вам спорить! Сегодня  у меня праздник! А вы  спорите  по пустякам!— сказал Айдын. Они сразу перестали  спорить, стали улыбаться. Мы  все  сели  на две  машины, приехали домой. Стол  был заранее  накрыт. Айдын не пожалел  денег, на столе  ломились разные деликатесы, и казы—карта, черные, красные икры, и разные  напитки – кымыз, шубат, виски, коньяк, водка и другие.

—О, сегодня большой  той –шилдехана,  в честь новорожденного  мальчика  Армана!— начал Сайын. Он всегда был тамадой среди  наших друзей, так как он работал журналистом, умел  шутить, прибодрить, насмешить. Одним  словом,  он был хорошим  оратором. Все  сидели  за столом, говорили  самые  теплые  пожелания нам и нашему  малышу.

—Пусть он будет крепким, здоровым!

— Дай бог, чтобы он вырос хорошим человеком, как его отец –Айдын!

—Желаем Арману – большое  будущее, крепкое здоровье, по—больше денег!

— Пусть он оправдает все  Ваши надежды! 

—   Пусть он будет большим человеком! —сказали они.     После того  как  наши  друзья  ушли  поздно  ночью, я спросила у мужа.

—Айдын, ты еще не похоронила нашу дочку? Я хотела ее увидеть в последний раз.

—Три дня назад  похоронила нашу девочку, возле нашей покойной   дедушки. Пусть теперь покойный дед  заботиться о своей внучке.

—Я же просила ее увидеть, почему ты поспешил с похороном?

—Дорогая, тебе нельзя ее  увидеть, она вся посиневшая была. Ты бы расстроилась.

—Неужели вся  посиневшая?

—Да, моя бабка  сказала, что она без воды лежала долго, поэтому  задохнулась от нехватки воздуха. Слава богу, наш малыш жив—здоров.

—Слушай, Айдын, на кого она была похожа?

—Незнаю, Айнашка. Лучше не спрашивай, она  похожа  была  на  иноплателянина, вся  посиневшая, какая—та, ну, понимаешь, Айнашка, лучше не будем говорить об этом, как никак сегодня радостный день, не хочется вспоминать о плохом.

—А что такое? Почему не хочешь говорит? Как никак она наша  дочка.

—Она сильно  посиневшая, какая—то не земная была, понимаешь. Хватит  о нее спрашивать! Лучше  подумай о нашем сыне! Слава богу, он жив—здоров!

—Когда я поступила в родильный дом, со мной  вместе  родила какая—то  женщина с большой  родинкой в левом  лице. Ей  сказали, что у нее  многоводье и у ее ребенка  глубокая  асфексия. Она умоляла, сохранить  ей жизни, так как это был третий  ребенок с таким симптомом, раньше у нее двое детей тоже  мертвыми  рождались. Потом на второй день она кормила совершенно здорового  ребенка. Когда я у нее  спрашивала о здоровье девочки, она рассердилась. Тот же день вечером по ее просьбе,  ее срочно выписали из родильного дома, я стала сомневаться, вдруг наших детей перепутали, а, Айдын? Как ты думаешь?

—Ты бред несешь? Как можно перепутать новорожденных, у них у всех написана бирочка, и повязана  на руках новорожденных, где черно по—белому написано, время рождения, вес, фамилия. Так что такое  исключено. Забудь  ты про нашей девочке, радуйся, что наш малыш Арман жив—здоров.

—Все—таки я сомневаюсь, Айдын. Сначала пожилая  акушерка  сообщила  мне, что они  оба  близнецы  живы—здоровы. А потом  спустя некоторое время сообщили о кончине нашей  девочки. Мое  сердце  чувствует, что наша  девочка жива. Ночью я видела  нашу девочку, она  звала меня и протянула  руки, кричала «Мама!».

—Просто, ты много думала  о ней. Это переутомление, успокойся, милая.

—Все—таки у меня из головы не выходит, может быть перепутали наших девочек?

—Это  исключено, Айнаш! Забудь о девочке, пусть она покоится с миром!— сказал Айдын сурово. Я промолчала, но в душе была уверена, что наша девочка жива. «Я  узнаю  от  пожилой  медсестры, ведь она  принимала  нашы роды. Почему она сперва поздравляла, а потом  сообщила  о смерти девочки. Почему  эта мертвая девочка сильно  посиневшая?! Арман  вполне здоровый, а она не могла задохнуться, я вовремя  родила обоих. Я когда окрепнусь, буду  искать ее» твердо  решила я, но об этом  мужу  ничего  не сказала. Мое  материнское  чувство мне подсказала, моя девочка жива. Просто ее перепутали с девочкой этой  женщины с большой  родинкой на левом  лице. Мы легли  спать, но я долго ворочилась с одного  бока  на другой бок, никак не могла  уснуть. Я все время думала о нашей маленькой девочке.

          Дни пролетели быстро, наш Арман  мог улыбаться. Когда  он улыбался  две  ямки  выступили в обе  щеках. Мы души не чаяли от нашего сына. Я была в декретной  отпуске, все время была дома. Айдын после работы  бежал домой, и первым делом обнимал и целовал сына.

—Как наш сын? Ой, Айнашка, он меня  узнал, мне  улыбается! –кричал он  с восторгом.

—Конечно, дети даже в утробе  узнает  своих родителей. Он знает  свою папу  давно.

—Ты права, Айнашка. Как только меня  увидел, он сразу  повеселел, видишь, как ножками дрыгает?! Ой, мой золотой! – он берет в руки Армана и целует в лоб.

—Врачи  сказали, чтобы мы не целовали, организм не закаленный, и  индивидуальный  иммунитет   малыша  еще слабый.

—Ну что, ты, Айнашка. Я слегка  прикоснулся  губами. Наш мальчик  крепкий, вот увидишь, он будет спортсменом, как  наш чемпион мира Амир  Айханов.

—Изглазишь еще нашего мальчика, сплюнь,— сказала я с улыбкой.

—Завтра  приедет твоя  бабушка, Арманчик. Она  соскучилась  по своему  внуку.

—Надо  подготовиться  к  ее приезду. Купи, пожалуйста, конские мяса и казы. Бижамал  апа  любит казы—карта,— сказала я.

 —Сейчас поужинаю, пойду  куплю,— повеселел  Айдын.

          На второй  день  рано  утром Айдын  встретил бабушку в железно—дорожном  вокзале  и  привез домой  на такси. Бижамал апа очень жизнерадостная семидесятилетняя  бабушка.

—Сноха, здравствуй, дорогая!  Келин, амансын ба, жаным?! – Она крепко  обнимала  меня и целовала  в щеку. –Как  мой внук! Тфу—тфу, тфу, чтобы не изглазить! – суеверно  три раза плюнула  она  в сторону  Армана.

—Апа, ваш внук на кого  похожа?—спросила я я улыбкой.

—Он вылитый мой  Айдын. Даже  ямочки  появляется  в щеках, когда  он улыбается, как  у Айдына.

—Да, он у нас на папу похожа,— согласилось я с удовольствием.

—Дай бог ему, долгих лет жизни!— благославила  бабушка внука. Айдын ушел на работу, мы с Бижамал апа  остались  вдвоем. Я  ей  рассказала о своем  сомнений, что нашу  дочку  перепутали. Бижамал апа  тоже  загорела  с любопытством.

—Дочка, мужчины  наивные, они верить всему, что им  скажет медсестры, ты  не слушай Айдына. Наша  материнская  чувства не обманет. Ты найди  эту  женщину с родинкой, и выясни  правду. Может быть действительно  нашу  внучку  перепутали, не могли  же один из них  задохнуться, а второй остаться живым—здоровым. Тут  все—таки  что—то кроется. Надо немедленно выяснить, дочка!

—Апа, я тоже об этом подумала. Пока  вы здесь, я заимусь  поиском нашей  дочери,— обрадовалось я. – Апа, хорошо  что вы меня поддерживаете,  Айдын никак не может допустить, что наших дочерей перепутали. Он мне просил  забыть даже думать об этом. Я все эти  дни думаю и переживаю о нашей  дочке. Мне кажется она  жива, даже  во сне  она  зовет  меня,— призналось я.

—А вдруг эта женщина  сама  перепутала  бирки, чтобы  забрать здоровую  девочку, всякие бывает, а может быть дала взятку, что медицинские персоналы не могли ей отказаться? Кто его знает?— сомневалось Бижамал апа.

—Она при мне умоляла  их отблагодарить, чтобы  они спасли хотя бы   третьего ребенка.

—Вот видишь, дочка. Деньги все может испортить, даже хороших людей. Так что, с завтрашнего  дня занимайся  поиском, а я посмотрю  за Арманом. За него не переживай, я его отца  тоже  вырастила крепким  и здоровым.

—Я нисколько  не  сомневаюсь, что вы как зеницу ока храните  Вашего внука,— сказала я с полной уверенностью.

—Апа, только не говорите об этом Айдыну. Он мне запретил даже думать об этом.

—Это понятно, дочка. Я—могила, никому ничего не скажу.

—Апа, какая вы добрая,— я целовала  ее дряблое  лицо  изборозданные  морщинами. Айдын ни о чем не подозревал, утром  ушел  на работу. Выпроводив  его на работу,   я  вышла  следом  на родильный  дом, где  я рожала детей. Первым делом  искала  регистрационного  журнала. Там  по черно—белому  была  написана, что я 13  апреля 1981 года  родила двоих детей здоровых, по три килограмма  каждого. А потом  сутки  спустя  отмечена, что моя девочка  умерла от  асфексии.

—Тут  какая—то нестыковка? Первый день написана, что дети  родились  здоровые. А на второй  день поставлена  диоагноз— асфексия? Объясните, пожалуйста?

—Я незнаю. Надо  спросить  у акушерки, которые  у вас  роды  принимала. Тут написана  их фамилия – Жамишева Жаныл  и  Иванова Анастасия. Сейчас я их позову, мы их  спросим,— сказала уверенным тоном заместитель главного  врача. Спустя несколько  времени, нам секретарша  сообщила.

—Оба  уволились  в конце  апреля, Жамишева  умерла от руки неизвестных людей. Иванова Анастасия  переехала  в Россию.

—Какое  несчастное  совпадение!  К сожалению, мы не можем спросить  у этих  женщин. Как вы  слышали Жамишева была  пожилой  женщиной пенсионного  возраста, и ее убили. А вторую  надо искать в России, это не в наших компетенциях,— развернула обе руки заместитель  врача.

—Можно я посмотрю еще одну женщину, которая со мной  одновременно родила,— сказала я поспешно.

—Пожалуйста, смотрите, но это Вам не поможет,— сказала она, давая  мне еще  раз регистрационный  журнал.  Там была написана, «13 апреля 1981 году 18 часов 30 минут  родила девочку с диагнозом  асфексия Юсупова Марина», я быстро  успела запомнить  ее домашний  адрес: мкр, Мамыр 27 дом, 142 квартира.

—Спасибо, я посмотрела,— поблагодарив заместителя врача, любезно  представившего  регистрационный  журнал, я вышла с волнением. «Неужели, моя дочь  украдена этой  Юсуповой Мариной. Ведь она прикрывала  лицо ребенка, подозревая, как бы я не узнала своего ребенка. Надо выяснить, кто убил пожилую  медсестру Жамишева Жаныл? А почему это вторая медсестра, как назло уехала в Россию? Надо запомнить ее имя, фамилию, я записала в бумагу «Иванова Анастасия уехала в Россию в конце  апреля 1981 года. Жамишева Жаныл  убили 27  апреля 1981 году. Адрес  женщины, родившую девочку с диагнозом  асфексия – Юсупова  Марина». Вопросов  была  много, но пока ответов  я незнала. Когда я в обеденное  время  появилось  дома, Бижамал  апа задала  мне  массу  вопросов.

—Ну что, дочка? Выяснила что—то? Спросила у этих двоих женщин, которые у тебя принимали  роды?

—Нет, не могла, апа.

—Почему, дочка? Ну—ка рассказывай, что узнала?

—Пожилая  медсестра, которая  меня  поздравляла, была  убита тот же месяц, в апреле 1981 году. А вторая  уехала  в Россию.

—Ужас! Что твориться, на этой земле?! За что убивать пожилую медсестру, кому она пересекала дорогу?

—Вот об этом  я должно  узнать, апа.

—Что—то здесь не чисто, чует  мое сердце, доченька. Видимо, нашу внучку украли или поменяли?

—Я тоже об этом думаю, апа. Бедная моя девочка, где она сейчас?!

—Ничего, не грусти, дочка. Ты объязателно  найдешь нашу внучку.

—Дай бог, апа. Но это будет нелегко.

—Все—равно ты должна выяснить, дочка. Если у этой  женщины  родилось дочка с асфексией, а у тебя здоровая, как они могли поменяться?!

—Вот я об этом? Тем более, когда я у нее  спрашивала, она рассердилось, и постоянно  прикрывала  лицо  девочки.

—Может она боялась, что ты узнаешь родную  дочку?

—Может быть,— ответила  я задумчиво. На второй  день я с раннего  утра стала искать   адрес  той  женщины, с родинкой  на левом  лице— Юсуповой  Марины. В микрорайоне  я  быстра  нашла  квартиру. Я с волнением  нажала  на звонок, мне ответил  мужской голос.

—Кто там?

—Откройте пожалуйста, мне  нужно поговорить с Юсуповой Мариной.

—Они в прошлом  году переехали  в другой  район  города.

—А не скажете, когда они переехали  примерно?

—Ну, мы купили в прошлом году где—то в апреле  месяце.

—А куда переехали, случайно незнаете?

—Нет, незнаю. Они очень торопились, поэтому недорого  продали  квартиру. А девушка, вспомнила, кто—то их них по—моему  работает  в правоохранительных  органах. Потому  что, когда  они переехали, я сам  видел, ее  муж  был в форме  полицейских.

—А где работает, конечно, незнаете?

—Женщина, я вам рассказал немало. А где они работает, они мне не докладывали,— мужчина  сердито закрыл дверь.

«Это они  украли моего ребенка. Поспешно  продали  квартиру, может быть переехали  в другой  город, чтобы замести  следы. Я должна найти  свою девочку, во что бы не стала»  решила я  внутренно подумав. Я  решила обо всем говорить своему  мужу   Айдыну. Все эти  сомнение  надо  была  решить, иначе  жить сомнением невозможно подумала  я. Мое  мнение поддерживала Бижамал апа. Вечером я начала  объяснить  ситуацию.

—Айдын я начала  расследовать о нашей дочери. Мне кажется, она жива. Ее забрала некая  Юсупова  Марина. При  мне  ей  сказали, что ее дочка  родилась из—за многоводье  с глубокой  асфексией. В регистрационном  журнале тоже  отмечена, ее  дочь  родилось с диагнозом  асфексия. А дальше, больше. Пожилую  медсестру, которая  меня  поздравляла,  кто—то  убил в апреле  прошлого года. А вторая  медсестра  уехала  в Россию. А сами, Юсуповы срочно  продали  квартиру, куда—то переехали. Так что нам надо расследовать это дело, как ты думаешь, Айдын?

—Не может быть. Ты просто начиталось детективов. Такое  перепутание  детей  никогда не бывает и быть не может. Это  все  полный  бред!  Прекрати  нести  чужь! – кричал Айдын в ярости.

—Сынок, надо все—таки проверить, материнскую сердцу не обманешь, моя сноха чувствует, что ее дочка жива. Ты  должен помочь ей разобраться, сынок.

—Нет, апа. Такое никогда не бывает. Она вам  тоже  пудрила  мозги. Это  какой—то бред! Как они могут  перепутать  наших детей! Ты  сама  подумай  логический!

—Айдын, не кричи на меня! Армана  пугаешь. Если  не  веришь  мне, это  твое  дело. А я уверена,  нашу  дочку  случайно, или  нарочно перепутали. Надо делать  эксгумацию нашего ребенка. Возможно  ты похоронил  чужую  девочку  возле  нашего  покойного деда.

—Что ты говоришь?! Это— кощунство! Это— грех! Мы предали земле  нашу  дочь с почетом, а ты хочешь нарушить ее покой!? Ты подумай  прежде чем говоришь, Айнаш?!

—Я уверена, что нашу дочку  отдали этой  Юсуповой  Марине. Все доказывает мою правоту. А если ты не веришь, оставайся при своих мнениях!— кричала  я в слезах. Айдын  смягчился, увидев  мои искренние  слезы  обиды, теперь мягким  голосом  примирительно  сказал.

—Ладно, успокойся. Может быть я ошибаюсь, но такого  не  должно быть. Давай,  завтра вдвоем  опять  сходим в родильный  дом, еще раз  спросим у медицинских персоналов. Утром он позвонил на работу, отпросился  до обеда. Мы сразу  зашли  к заместителю врача. Она нас холодно  выслушала.

—Тот раз ваша жена  смотрела  все данные, почему вторично  решили  рассмотреть мне  непонятно,— сказала она  сердито.

—Мы  стали сомневаться, что наших детей  перепутали, поэтому  хотели выяснить,— сказал мой муж Айдын.

—Ладно, посмотрите,— сказала заместитель и добавила,— В последнее  время  все хотят  чего—то, вчера  после вашей жены  какой—то  полицейский  тоже  требовала  регистрационный  журнал прошлого  года,— сказала  она. Мое  сердце  дрогнула, я вспомнила, как  покупатель их дома  назвал  его  работником  правоохранительного  органа.

—А вы не спросили где он работает?— вырвалось у меня невольно.

— Да, я как—то не обратил  внимание, в каком—то полицейском  участке. А где, не уже  не помню,— ответила заместитель.

Когда мы полистали регистрационный журнал, именно  та страница  была недавно  вырвана, не была 13 апреля 1981 года.

—А кто их вырвал?— спросил мой муж  удивленно.

—А что, разве кто—то  что—то вырвал?! Что вы говорите?! –Заместитель  подошла к нам и очень удивилось, увидев  отсутствие вырванной  страницы. — Когда это полицейский  смотрел, я на пять минут отлучилось. Я подумала, что полицейские— люди  честные. Вот тебе на! – удивленно  восклицала она. Айдын спрашивал о двух  медицинских персоналах.

—Мы сами  удивились, когда  кто—то  убил Жамишевой  Жаныл  апа, она ведь была  сама  добротой. Кому она пересекала  дорогу ума не приложу. Ее  убили у нее  дома табельным  пистолетом, видимо кого—то она хорошо  знала, потому что убийце жертва сама  открыла  дверь, при расследовании  выяснили, когда—то какой—то полицейский  потерял  табельную  оружию, а так же дома не обнаружили  никаких отпечатков  пальцев, видимо это был профессиональный убийца. Так и не нашли убийцу, вот так!— закончила она свой разговор.

—Вы думаете этот  полицейский  вырвал  страницу? – я задала вопрос. Заместитель главного  врача  явно не хотела отвечать  на мой вопрос.

—Женщина, я этого не говорила. Просто  последний раз к нам заглянул человек в полицейской  форме, тоже хотел проверять данные от 13 апреля 1981 года. А кто вырвал страницу, я лично не видела.

—Здесь  кроется какая—то загадка,— сказал мой муж.

          Когда мы вышли на улицу, мне показалось кто—то следит за нами, я повернулось назад, но никого не видела. «В последнее  время  мои нервы сдает, мне  наверное показалось. Кто может следить за нами» подумала я. Но, какой—то  седьмое  чувство не покидала  меня, что кто—то следит за нашим каждым шагом.

—Теперь ты убедился, что—то не так?— спрашивал я Айдына.

—Ничего не понимаю, кому понадабилось это страница?— спросил он сам себя.

—Знаешь, Айдын, у Юсуповой Марине  муж  работает  в правоохранительном  органе, мне  это рассказал покупатель их дома.

—Когда ты это успела узнать?! Ты стала настоящим детективом! –удивился Айдын.

—Я хочу  наити свою дочку, она жива,— ответила я усталым голосом, и продолжала  свои  мысли,—Теперь ты согласен сделать  эксгумацию умершей девочки?!

—Да, согласен,—буркнул он недовольным голосом.

—Только нам  нужно  обратиться в прокуратуру, чтобы они разрешили?—сказала я.

—Завтра подаем заявление на расследование,— сказал решительно Айдын,—Здесь что—то нечисто. Возможно наша дочка  жива.

—Я тоже так думаю,— обрадовалось  я решению  мужа. На  второй  день мы написали  заявление  о расследование и подали  заявление на  эксгумацию  трупа  девочки. Через неделю  нам  назначили  независимых  экспертов и разрешили раскопать  могилу девочки. Мы с Айдыном  вместе  прибыли  на  место захоронение  девочки. Стали раскопать  небольшой  холмик – могилу девочек. Когда  они  раскопали  в глубину  два  метра, ничего  не оказалось.

—Тут нет трупа никакой  девочки! Вы  уверены, что девочку  похоронили  именно здесь?

—Как нет трупа?! Я  сама  лично, вместе  с друзьями  похоронила  девочку именно  здесь, возле  покойной  нашей  дедушки,— ответил Айдын.

—Кто—то нас опередил. Украли труп девочки, кому—то нужно было  труп девочки, странно!— констатировали  факт один из членов  комиссий молодой парень.

—Кто—то решил  скрывать  правду, поэтому  раньше нас вскопали, значит, что—то здесь  не чисто,— сказал председатель  комиссий судмедэкспертов пожилой, седоволосый, холеный   эксперт.

—А кому нужно труп девочки?! –ошарашенно  спрашивал Айдын.

—Вот именно  об этом надо  подумать. Кто—то  не  хочет, чтобы  тайно  раскрылась, поэтому выкопали  труп  девочки  раньше нас, —ответил опять  спокойным голосом   пожилой председатель комиссии  судмедэкспертов.

 —Этот  человек заранее знает, что мы можем проверять ДНК девочки, поэтому опередил нас,— вмешался  в разговор  молодой  судмедэксперт.

—Да, это именно так, иначе нет объяснений происходящему. Сами натворили, а теперь почувствовали опасность, что вот—вот откроется правда, и они хотят, чтобы не раскрылась их преступление,— сказал до сих пор молчавший третий  эксперт среднего возраста, сделав  определенный  вывод.

—Это мог делать тот, который вырвал страницу  в родильном  доме,— ответила я.

—А что, они вырвали страницу регистрационном  журнале даже в роддоме?!

 —Вот это, да! Наcтоящие  криминалы! Везде  убирают  следы, значит они профессиональные  преступники, по—другому не скажешь!  –все  три  члены  комиссии  судмедэксперты  изумились  еще больше.

—Вот именно, кто—то явно  старается, они  не хотят  открыть тайну. Поэтому опережает нас на шаг  вперед,— задумчиво произнес Айдын, и продолжил,—У меня теперь нет сомнения, что наша девочка жива, и я похоронил  совершенно  чужую девочку. Прости меня, Айнаш. Я тебе не поверила с самого  начала, а ты ведь  и вправду  почувствовала  своим материнским  сердцем, что наша малышка жива. А я, как последний болван, поверила  порядочности  людей, и обижала тебе. Прости меня, Айнаш,— просил  он дрожащим голосом.

—Не надо просить прощения, ты думал, что  все  люди  порядочные, тем более  медицинские  персоналы. Но, это не главное, я, конечно, на тебе зла держу, милый, тут самое  главное — мы на верном  пути, Айдын,— сказала я воодушевленно,— Если  кто—то украл даже труп девочки, значит есть что им скрывать, так же ведь, Айдын?!

—Да, милая, ты, конечно,  права, мы объязательно  найдем  свою  родную  кровинушку,  во что бы не стала, я тебя даю честное  слово, Айнаш, в этот раз поверь мне, я гору сверну, но найду  свою маленькую  девочку, — обещал Айдын.

—Я тебя верю, Айдын,—шептала  я  со слезами в глазах. В это время судебно—медицинские  эксперты вмешивались в наш разговор.

—Вы теперь  убедились, что кто—то хочет насолить вам. Давайте, спросим  у  охранника могилы. Может быть, они что—то вспомнить  подозрительное, —сказал старший  эксперт. Мы все пятеро  подошли к охраннику  могилы, он  сидел на старом  цветастом  диване  советкого времени  в своей будке и жадно  курил сигареты, дымя  маленькую комнату будки,  на  столе  стоявшей  железной  пепельнице  полно  была  окурок.

—В последнее  время  вы не заметили  что—то подозрительное?

—А что вы имеете виду?

—Ну, скажем, кто—то  не выкопал  труп маленькой девочки?!

—Что вы говорите?! В  основном люди приходят, похоронят,   своих близких  людей, а не откапывать,— часто  моргал глазами  плохо одетый  в грязных джинсах и в черном, выцветшом  футболке,  явно  испуганный  от нашего  вопроса  мужчина.

—Вспомните, пожалуйста, может быть кто—то  пришел навестить могилу  поздно  ночью?

—Да, вчера поздно пришел мужчина в полицейской  форме, он один долго  бродил, сказал, что делает обходы.

—У него в руках была что—то, сумка, например, весомое?— спросила я с нетерпением.

—Да, перед уходом я заметила  у него  китайскую клетчатую дорожную сумку, я на это особо внимание не обратил, все—таки он из стражи  порядки, не будет же он украсть  труп девочки, так ведь?!

—Все ясно,— вздохнула  я с предчувствием. Айдын тоже многознающе  вздохнул. В это  время  мы оба были  уверены, что это  муж— полицейский Юсуповой  Марины.

—Как он узнал о могиле девочки,— с недоумением спросил Айдын.

—Мы с тобой постоянно ходили на могилу дочери, тем более там надпись, что наша девочка  умерла 13 апреля 1981 году, и наша  фамилия тоже написана, нетрудно догадаться, тем более он наверное, давно  следил за нами.

—Да, ты права,—соглашался Айдын.

Мы пришли домой расстроенные. Бижамал апа  встревожилось увидев наши расстроенные  лица.

—Что случилось, ребята? Эксгумацию сделали? Когда будет результаты ДНК?

—Апа, там не оказалось трупа нашей  девочки, фу ты, то есть  не нашей   девочки, апа, а ихней девочки.

— Они выкопали раньше нас, и  забрали труп своих  девочек, видимо  ночью. Так что никаких результатов ДНК не сможем  узнать.

— Ой, ужас! Доченька, что ты говоришь?! О, аллах! Кому нужно встревожить  могилу  маленькой  девочки?! О, безбожники!— бабушке стало  плохо.

—Апа, не беспокоитесь, все будет хорошо.

—Сынок, ты же сам лично похоронил, куда делось труп девочки?!

—Апа, откуда я знаю?! Да, я сам  похоронил с друзьями  вместе, бог свидетель!

—Ну, тогда кому понадобилось труп девочки?! О, господи, что твориться в этом мире, люди с ума  сошли!  Крадет труп безвинной   девочки, где это слыхано.

—Значит, кому—то нужно была, апа.

—Ну, кому нужно, труп девочки, скажи, доченька?!

—Кто украл нашу девочку? Тот человек  не хочет, чтобы мы  узнали  правду, тем более  ДНК ребенка!

—Да, ты права, дочька.

—Апа, не расстраиваитесь. Мы с Айдыном все—равно найдем нашу девочку. Главное, мы убедились, что—то здесь  нечисто, что наша  девочка, возможно  жива.

—Сначала  вырвали  страницу в регистрационном  журнале  в  родильном  доме, а теперь  украли  труп  девочки. Так  он  опережает каждый наш  шаг. Он явно  умнее  нас, Айнаш.

—Он не может перехитрить нас, мы все—равно  добьемся  правды, чего бы нам это не стоило!

—Да, Айдын, они  явно не хотят  не  вернуть  нам  нашу  дочку. В самом  начале  они  планировали это  преступление, тем более  мне  очень  подозрительно  оказалось,  когда пожилая  акушерка Жаныл сначала  меня  поздравляла  двойняшкой,  а  потом отрицала  свои  же  слова. У  уверена она тоже  была  замешана в этой  истории перепутание девочек, иначе  кто  ее  убил, и за что?!  Может  она не хотела  скрыть  правду? Может быть поэтому  ее убили, как ты думаешь, Айдын?!

—Вопросов  слишком  много,  ответов  пока нет. Когда  мы  выясним о местонахождении  этой  Юсуповой  Марины, тогда  только  можем  выяснить  правду.

—Ну, тогда, в чем дело?! Давай, поищем Юсупову  Марину. Может быть наимем  детектива?

—А зачем  нанимать детектива?! Мы же знаем имю, фамилию этой  женщины.

—А как теперь найдем ее?

—Мой племянник Султан работает в прокуратуре города. Завтра  к нему  пойду  и попрошу  его выяснить место проживания  этой  женщины.

—Айдын, мы же знаем, где Султан живет, давай  сегодня  пойдем, а, пожалуйста. Мне не терпиться по—быстрее  узнать, где она живет.

—И мне тоже не терпиться узнать. Тогда  поужинаем и пойдем  к Султану домой,— мы поспешно  поужинали и пошли домой к Султану. К счастью  Султан оказался дома. Мы с Айдыном не скрывая  эмоции, друг—друга  перебивая рассказали о происшедшем. Султан не перебивая,  с интересом  выслушал нас  молча. Когда мы закончили  свой рассказ, сказал  задумчиво.

—Эти  люди с самого  начала  планировали  присвоить  вашу девочку, и поменяли  даже  специально. Теперь нелегко  вам  будет  доказать  это, тем более  все  улики  они  уничтожили.

—Султан, если  мы найдем Юсупову Марину, мы же  можем  проверять ДНК нашей  девочки?— сказала я с нетерпением.

—Логический, да, а практический  они по—всякому  будут  вам  препятствовать. Ведь они  уже  полюбили  вашу девочку, как  свою  родную, а теперь они никак  не хотят  расставаться  с любимой своей  девочкой.

—Ведь  девочка  наша родная. Они  просто  ловко  обманули  нас, они  сунули  нам  труп  чужой  девочки, а сами украли  нашу  кровинушку. Мы должны доказать  правду,— сказал  Айдын.

—Будьте осторожны. Судя  по—вашему  разговору  эти  люди  за вами  наблюдает.

—Да, мне  тоже  показалось,— вырвалось  у меня невольно,— Я чувствовала, что кто—то за нами ходит.

—Что ты говоришь, Айнаш. Тогда эти  люди на самом  деле опасные,— насторожился Айдын.

—Конечно, они опасные  преступники. Поэтому, будьте бдительны и внимательны,— предупредил нас  Султан.

—Султан, мы к тебе  пришли  за  помощью. Помоги  найти  эту  женщину – Юсупову  Марину.

—Я с утра  заимусь  этим делом. Но, пожалуйста, будьте осторожны,— еще раз предупредил нас Султан. Мы вернулись  домой  тревожные, но довольные. Была  уже  очень  поздно.

—Мне рано  утром  на работу  надо  идти, давай ложимся  спать,— предлагал  Айдын. Мы  легли  спать. Айдын по привычке через пять  минут  сладко  спал, слегка  прихрапывая. А я никак  не  могла  уснуть. Меня  мучили  разные вопросы. «Где  моя девочка? Жива ли она? Но, мое  сердце  чувствует, что она  жива, здорова. Эта  Юсупова Марина— какая она женщина? Не обижает ли она мою дочку, ведь она ей не родная, и она  прекрасно  об  этом  знает. Дай бог, чтобы с моей  дочкой  ничего  не  случилось! От таких  людей  все  можно  ожидать. Если  они были бы  порядочными  людьми  они  не перепутали  бы наших девочек. Похоронили  бы  свою  умершую  дочку, не трогали бы  мою  родную  дочку. Теперь Арману  уже  год исполнился, один растет, без  своей  близняшки. Наверное, они,  как  две  капли  похожий друг на другу. Дай бог, найти  свою девочку»  мечтала  я, и посмотрела  на  беззаботно  спящего  мужа. Тоже  хотела  уснуть, но безрезультатно. Я встала,  и посмотрела  на  часы. Оказалось пять часов   утра, надо  немного  хотя бы  вздремнуть. Я выпила  успокоевающее лекарство и валерьянку  несколько  капель, и ложилось  обратно  спать. От  усталости  я  уснула к утру. Во  сне  видела  свою  девочку. Она  одета  была  во всем  белое— белое платье, белый  туфли, даже на голове  завязан большой  белый бантик. Она  зовет меня « Ма—маааа!» и  протягивает маленькие  руки. Я хочу  добраться  к ней, но какие—то  черно  одетые  муж и жена отбирает  мою  девочку  и  увезут меня  от меня. Я кричу во весь  голос «Доча, остоновись, Доча!»,  и  протягиваю  дрожащие руки, хочу  добраться  до  своей  девочки, но  эти  безжалостные  люди  увезут  ее молча. Я кричу «Доча, остановись!» и сама  проснулось  от  своего  пронзительного  крика. Я  была  вся  в поту, еле  дышала. Айдын  тоже  проснулся  от  моего  крика.

—Айнашка, что с тобой? Кошмарный  сон  приснился, что ли?

—Да, я видела  свою дочку,— всхлипывая  ответила я.

—Успокойся, милая. Это  все  от  нервов, ты просто  в последнее  время много  переживала,— успакаивал меня Айдын.

—Когда  все это  кончится? Я  устала ждать! Почему  я  одновременно  родила с этой  проклятой бездетной женщиной?! Почему  мне  не везет? –всхлипывала я.

—Наоборот нам повезло! Ты родила  здоровую девочку и совершенно  здорового  мальчика! Мы скоро  найдем  свою девочку и будем жить долго  и счастливо,— Айдын обнимал меня  заботливо. Я  всхлипывая от обиды уткнулась ему в грудь, и постепенно  успокоилась.

—Да, мы найдем нашу девочку,— поддерживала  я мужа, и продолжала ему рассказывать,— Знаешь, она  раньше  жила недалеко  от  нас в микрорайоне «Мамыр», а потом  они  поспешно  продали  квартиру  и переехали  в другое  место.

—Когда ты успела  искать, Айнаш? Вот ты даешь, ты просто детектив какой—то! – смеялся Айдын.

—Это  когда  еще  не была вырвана  страница регистрационного  журнала  в родильном доме. Я выучила наизусть ее адрес, и хотела по—быстрее найти нашу девочку, но увы они переехали. Теперешний владелец мне  сказал, что  у нее муж одет был   в полицейской  форме, поэтому  я предполагала ее мужа полицейским.

—Все совпадает, милая. Он знает криминальный  мир, и так ловко сметает  все  улики.

—Айдын, а вдруг он опасный человек, тогда что будем делать, а?

—«Кто  волка  боится, тот  в лес не ходить». А мы с тобой  ничего  не  боимся, нам  в любом случае  надо найти нашу девочку, — смеялся Айдын.

—Если даже боимся, нам назад дороги нет, мы должны спасти  нашу девочку, —задумчиво  произнесла  я.

—Никого, ничего не бойся,милая. Пока я с тобой,  никто не смеет нам вредить,— сказал уверенным тоном Айдын.         

—Да, я знаю, но  будь осторожно милый, Султан прав, они опасные люди.

—Постараемся, быть осторожным, — соглашался со мной Айдын,— ты иди к Султану, узнай ее адрес, потом приходи  ко мне на работу, ни в коем случае одна никуда не ходи. Договорились?

—Договорились, без тебя никуда  не пойду,— обещала  я нехотя, но в душе хотела одна  помчаться к дочке, как только  узнаю  адрес Юсуповой Марины. Когда пришла  к Султану он был на собрании, мне пришлось полтора  часа  ждать. Султан появился  к  обеду, увидев  меня побледнел.

—Султан, ты  узнал адрес этой женщины?—с нетерпением спрашивала я.

—Пойдем  вместе  на обед. Я подробно все расскажу,— сказал Султан, намекая на серьезный разговор, я шла за ним, мы зашли в самое ближайшее  кафе.

Когда  мы сели обедать, он  внимательно  посмотрел по сторонам, убедившись, что никто не подслушает наш разговор начал говорить.

—Оказывается, эта женщина Юсупова Марина— жена  одного  влиятельного  человека, у меня  есть  все координации. Но, пожалуйста, будьте осторожны, они  очень  высокопоставленные, влиятельные  люди.

—А  где они работают? Если такие  влиятельные люди,  зачем крадет  чужую  девочку?

—Это еще  надо  доказывать, Айнаш. Без доказательства  твои  слова можно  превратиться      в клевету, за  такие  слова ты  отвечаешь перед законом. Так  что, будьте осторожны, и предельно  осторожным. Вам  понятно,— Султан  явно  нервничал, судя  по  его  поведением. Я чувствовала, так просто  нашу  дочку  обратно  забрать  очень трудно. Султан дал мне  адрес  Юсуповой  Марины. Она  живет,  оказывается почти  в центре городе столицы –на престижном  микрорайоне «Хан  тенгри». Я и раньше слышала, там  простые  смертные  не живут. Там живут только  начальники  таможни, банкиры, депутаты, начальники мелких, крупных  предприятий, крупные  бизнесмены и другие толстосумы. Там  обычно духэтажные, трехэтажные, четырехэтажные  дворцы, напичканные видеокамерами. И с обслуживающими  персоналами — как охранники,  водители, служанки, няни, горничные, повара, и другие  обслуживающие персоналы. Подруга Айнаша Салима  работала репетитором  трех детей  одного  богача. Этот  богач  платил Салиме двойную  зарплату, так как Салима  учила  их детей музыке, танцу, английскому, казахскому, русскому  языку. Все—таки  любопытство  взяла  верх, я сразу  поехала  по  указанному  адресу. Мне  показалось, если  я поеду  к этому  коттеджу, то  сразу  увижу свою  родную  девочку. Она  выбежит мне на встречу, и я могу обнять ее и целовать. Настолько  была  мои  мысли наивными,  я потом  только  поняла. Я с трудом  нашла нужный  адрес. Передо мной  был  высокий  красивый  замок  построенный  старинной   архитектурой. Коттедж  был  трехэтажный покрашенный  в розовый  цвет, высокие  башни были золотистыми. Они  играли на солнечном  цвете, и переливались  в радужные  цвета. Забор был высоким настолько, что невозможно была  что—то  увидеть. Моя  напрасная  надежда  увидеть  дочку,  сразу  рухнула. Я осмелилась подойти  по—ближе, и в растерянности  остановилась  возле  красивого  забора, украшенными  разными  узорами. В это время  выскочил  на улицу  какой—то  амбал. Судя по  его  оружии, он являлся охранником, и грубо  спрашивал.

—Женщина, вы кого—то  ищете? Зачем вы  околочиваете  возле  коттеджа  Юсуповых?

—У меня в этом  районе  знакомая  живет, я ищу  ее адрес,— солгала  я   от растерянности.

—Здесь находиться  нельзя, по—быстрее  пройдите дальше. Из—за  какой—то ненормальной женщины  я не  хочу потерять  свою престижную  работу. Иначе, я имею  право застрелить  тебя, как собаку, поняла!

—Ой, зачем вы так угрожаете, а что нельзя  пройти  мимо  вашего дома?

—А вдруг ты хочешь воровать чего—то, откуда я знаю, здесь живут состоятельные, уважаемые люди. Так что хватит глазеть на коттедж, живо убирайся отсюда! Я наблюдал  за тобой через видеокамеру, знаем таких бродящих женщин!

—Извините, я  сейчас  пройду,— лепетала я, увидев его  суровое  лицо. И в его руках автомат Калашникова, который  он  дуло автомата  внушительно  направил в мою сторону, при этом держав  пальцы  на  крючке. Если я чему—то  возражала бы, он готов  был всадить в меня пулю не раздумывая.

—Второй  раз  мне  не попадешь, я тебя без предупреждения  застрелю, поняла. Не надо шаствовать около дома нашего шефа, он этого не любить. И нам  разрешал застрелить  любого непослушного человека, так что, следующий раз обойди этого дома. Мы все замечаем  по  видеокамеру,— предупредил он сурово. У меня  сердце  сильно  стучала  от страха, я теперь только  поняла  предостережение  прокурора  Султана. «Даже он чего—то опасался. Сначала Султан хотел  нам помочь, а сегодня он явно  не хотел  вмешиваться в это  дело. «Муж Марины  действительно птица высокого  полета. Поэтому  они  нагло ведут  себя. Может быть поэтому  умерла акушерка Жаныл, за непослушание, которая  принимала  роды  у нас  двоих. Как нам теперь бороться с такими  влиятельными, опасными  людьми. Бедная  моя  девочка, сейчас  наверное,  находиться в одном  из многочисленных  детских  комнатах в окружении  нянек и обслуживающих  персоналах. Невольно  слезы  наполнились  в  моих  глазах, я ускорила  шаг и прошло мимо  дома, тоскуя  по дочери. Домой  вернулось разбитая, заплаканная. Айдын сразу  заметил, что у меня нет  настроений.

—Айнаш, ты узнала адрес  той  женщины, которая  предположительно  украла  нашу  дочку?

—Да, Султан  дал мне  адрес, но он строго  предупредил, чтобы  мы  были  крайне  осторожными, эти  люди очень влиятельные, опасные,— у меня  голос  задрожал, и слезы  навернулись  в глазах  от безысходности.

—Ну и что такое? Чего нам бояться? Ведь нам  нужна  всего  лишь  проверять ДНК девочки, и предоставить данные  в правоохранительные  органы.

—Муж Марины  работает  большой  шишкой в криминальной  полиций, понимаешь, Айдын?

—Ты чего боишься, Айнаш?!  Прекрати, плакать! Мы все—равно  добьемся  правды,— сказал спокойно  Айдын.

—А ты знаешь, где  они  живут? И какую хорому  имеет?! Там не дом, а просто дворец, понимаешь?!

—Ты что, Айнаш, все—таки  ездила  по  адресу  одна, как ты смогла, я ж тебе  предупредила  не  ходить без меня?!

—Я не смогла  удержаться, хотела по—быстрее  узнать, у них ли  наша родная  кровинушка, и  рискнув жизнью  поехала одна, и нашла их  коттедж. Прости меня, я виновата, Айдын.

—Ладно, хватит  извиняться, давай  рассказывай, что за люди? Ты  увидела  девочку?

—Нет, что ты, Айдын! Туда невозможно  попасть, там  настоящая  китайская  крепость.

—Ты что, шутишь, Айнашка?!

— Вполне серьезно говорю, я раньше  слышала, что в микрорайоне  «Хан—Тенгри»  живут  одни  богачи, но  своими  глазами никогда не  видела. А  сегодня  увидев  их многоэтажные  хоромы, почувствовала  себя  меленькой  божьей  коровкой, или маленькой  букашкой, которые  они могут раздавить ногой, понимаешь, Айдын?!

—Что ты несешь, Айнаш?! Они такие  же люди, как мы с тобой! Хватить  преувеличивать!

—Нет, Айдын, мое сердце  чувствует, не так просто  забрать у них  нашу доченьку. Они на все пойдут, потому  что у них  деньги  и власть, понимаешь?

—Айнаш, хватить нести  чужь! Мы заберем свою дочку, во что бы нам не стало, поняла?! – кричал он обидным голосом.

—Незнаю, я боюсь этих людей, Айдын,— я расплакалось  предчувствуя  беду. В это  время подошла  Бижамал апа  увидев, что я плачу, и  сразу насторожилось.

—Доченька, что с тобой? Почему ты плачешь? Ты нашла  эту  похитительницу  моей  внучки?

—Нашли, апа, но  они такие богачи, бороться  с ними  будет нелегко.

—Кто сказал, что будет легко. Конечно, они теперь старается не давать нашу  внучку, надо немедленно  подавать заявление  в правоохранительные  органы.  Айдын тоже  задумался после  моих опасений.

—Завтра я пойду племяннику  Султану и поговорю с ним наедине. Как никак он же прокурором  работает, знает как нам поступать,— сказал Айдын.

—А мы с апашкой  идем в поликлинику, и апашка, и Арман простудились,— сказала я.

—О нашей дочке не беспокойтесь, несмотря на наш грозный враг, мы найдем способ, вернуть нам нашу девочку,— прибодрил нас Айдын.

—Дай бог, сынок. Но,  все—равно будь осторожен, такие надменные  люди бывает жестокими,— предупредила заботливо  Бижамал апа.

—Апа, не беспокойся, правда на нашей стороне,— сказал Айдын. Айдын ушел к Султану, мы с бабушкой направились к поликлинике. В нашей поликлинике народу было полно, поэтому мы несколько часов стояли в очереди, и наконец—то  попались к долгожданному врачу.

—Ваш  мальчик простудился,    у него пневмония. Все анализы, и  симптомы  подтверждает эту болезнь — насморк,  высокая  температура. Вам срочно  необходимо лечь в детскую больницу. Я напишу  вам направление в больницу, это необходимо. Так как если во время не лечить, могут перерасти в серьезную болезнь. Простуда  воспаление  легких серьезная болезнь,— сказала врач.

—Скажите, когда нужно лечь в больницу?

—Немедленно, срочно   сегодня, и сейчас. Мы сами вызовем  скорый помощь,— ответила врач.

—Апа, возьмите ключ. Я с Арманом лягу в больницу,— я протянула ключ  от квартиры Бижамал апа.

—Ой, дочка! Это я виновата, что Арман заболел. Вчера мы с Арманом  слишком  долго  побывали на улице, он так  азартно  играл с друзьями  в мячик. А я забыла о времени, это моя оплошность, прости, доченька, —волновалась Бижамал апа.

—Апа,что вы говорите? Вы ни в чем не виноваты, это я сама не послушала  Айдына, искала эту  женщину. Я сама  виновата, апа, так что не вините себя. Вы ни в чем не виноваты,— Я целовала Бижамал  апа  в щеку.

—Дай бог, чтобы он по—быстрее  выздоровел. Если что надо будет, позвони, дочка.

—Апа, не беспокойтесь. Дома закрывайтесь на ключ, никому не открывайте, Султан  сказал, чтобы мы были осторожными, апа.

—Обо мне не беспокойся, дочка. Зачем им старая бабушка? Лучше позаботься  о моем  внуке,—Бижамал  апа  крепко  обняв Армана  целовала в лицо.

—До скорой  встречи, мой любимый  внук.

—Досвиданья, апа,— бормотал Арман, махая  маленькие  руки  на прощание. Я тогда не знала, и  нисколько не подозревала,  что в последний раз вижу Бижамал апа. Нас  с Арманом  отправили  в  больницу на скорой  помощи. В больнице меня не хотели  взять с годовалым  мальчиком, но  я настояла на своем,  и мы вместе с сыном  попали  в терапевтическое  отделение  больницы. Я звонила Айдыну только  вечером, днем не хотела его  беспокоить.

—Айдын, добрый вечер. Ты домой  вернулся, ты сходил  Султану? Айдын, почему ты молчишь?!

—Айнаш, мы потеряли  мою маму!—  всхлипывал Айдын.

—Что ты несешь?! Она сегодня только была со мной, и поехала домой. Айдын, объясни, пожалуйста, что ты молчишь? Ты что, плачешь?

— Айнаш, мою маму убили, понимаешь?!—  всхлипывал Айдын.

—Как убили? Кто убил? А что, сбили по дороге?!

–Нет, Айнаш, какой—то  изверг  прострелил  в ее голову! Когда я пришел домой, наш  дверь был настежь открытым, я сразу подозревал что—то нехорошее. Эти  изверги  ничего  не  взяли, просто  застрелили  мою маму  и  ушли. Сейчас на полу лужа крови, эксперты фотографирует труп мамы. Просто, жуть!

—Айдын, что ты говоришь? Кому нужно  была  смерть  нашей апашки?!

—Откуда я знаю, Айнаш. Я милицию  вызвала, они, вот,   выясняет  причину.

—Айдын, как ты думаешь, может быть  это  связана  с нашей  дочкой, мы стали  искать  ее след, вот и результат. Мне кажется, они нас  специально  пугает, чтобы мы больше  не  искали  девочку.

— Тогда при чем тут  моя мама? Айнаш, скажи пожалуйста!? Она никому  не мешала  спокойно жить?! Взять и прострелить невинного  человека, это просто уму непостижимо, понимаешь?! Мне в голову  не  укладывается, что моя мама мертва. Может быть это плохой сон, Айнаш, тогда разбуди меня! Я хочу увидеть маму живой и здоровой!

—Айдын, милый, успокойся. Я понимаю, как тебе  тяжело, но от судьбы не уйдешь?

—Что за судьба, Айнаш. Почему какой—то сволочь должен был убить мою родную мать?!

—Незнаю, Айдын. Все—таки это не с проста. Айдын, посмотри, пожалуйста, все наши вещи на месте, может быть они с целью  ограбления  убили  апашку?

—Нет, дома все на месте. Они ничего не украли, понимаешь?

—Тогда что им  нужна была?

—Если бы знал, Айнаш, что они убьет  мою  любимую  маму, я бы охранял  свою маму днем и ночью!— Айдын громко  всхлипнул, не сдержав  эмоцию.

—Если завтра температура  спадет с Армана, мы вернемся домой.

—Не торопись, Айнаш. В нашей жизни  самый дорогой – это  наш сын. Моя мама  так особенно  любил своего внука — Армана,— Айдын опять заплакал  навзрыд.

—Айдын, милый, не плачь! Я завтра утром приду, сегодня позвони  нашим  друзьям, родственникам, пусть они придут к нам. Айдын, позвони своей  сестре  Айдане. Пусть она приедет к нам.

—Как мне  сообщить о смерти мамы. Айдане, позвони ты, Айнаш, пожалуйста.

—Хорошо, Айдын,  я сама  позвоню. Как мне жаль апашки, она была такой доброй! У кого  рука  поднялось убить ее! Ой, звери! Они просто нелюди!

—Айнаш, не переживай, сейчас  самое  главное – здоровье  нашего сына. Береги  нашего сына! Я кладу трубку,— в трубке  послышался  короткие  гудки. У меня в ушах  звенила. Мне не хотелось верить, что нашей  доброй  бабушки  больше нет на этом белом  свете. «Неужели все это связано  с поиском нашей дочери?! Неужели это предупреждение, чтобы мы больше не искали  свою  дочку?! Почему  они  убили  безвинную  бабушку?  Ведь  она  никому дорогу не пересекала, даже  в поиске своей  внучки   не  участвовала. Может быть они искали  меня, а натолкнулись  на бабушку,  и случайно  застрелили. Тогда мне  грозит опасность, ведь  это я  начала  искать  свою  дочку. Ведь  мое  материнское  сердце  почувствовала, что моя дочка где—то жива. Если меня уничтожить,  тогда Айдын продолжить  искать  дочку, им придется  устранить нас обоих. А тогда наш бедный  мальчик  Арман остается  круглой  сиротой...» Мне самой  страшно  стало  от моих собственных  мыслей. Сердце  колотилась  в груди, я уже  беспокоилось за жизнь  своего  мужа  Айдына, за  своего  мальчика  Армана. «Мы с Айдыном должны быть осторожными, видимо  они  следят за нами. Зачем  я  ходила  возле  коттеджа  Марины  Юсуповой, может быть  она  меня  узнала по видеокамеру, ведь мы  лежали в одной  комнате  в  родильном  доме. И они  решили  нас напугать, чтобы мы больше не искали встречи с нашей дочкой. Все—таки  они злые  люди. Сначала они   украли  мою  безвинную дочку, заменили на свою  умершую  дочку. Потом  украли  труп  своей  дочери, чтобы мы не могли  узнать  правду, теперь  грозить  нашему семейству, убив  безвинную  бабушку. Действительно, Султан был прав. Они всемогущие, жестокие богачи. Они никого не жалеют ради  своего блага. Они готовы  убить  любого, кто  им пересекает дорогу. Даже Бижамал  апа застрелили  без зазрения  совести, с такими  людьми  невозможно  цивилизованно  решить  любую  проблему. Они расчистить себя  дорогу, убивая  всех, кто у них на пути  стоит. «Что нам делать? Мы с Айдыном от чистой  души  хотели  добиться  правды  цивилизованным способом, сделав  ДНК тест  умершей  девочки. А теперь эти  звери по одному нас  начали  убивать по очереди. Тот раз мне  тоже  угрожал  убить, этот их амбал охранник. Ему ничего не стоит всадить пулю в человека, потому что они  сами давно  потеряли  человеческий  облик. Они как денежные  мешки—роботы не думая о последствиях  убивает всех подряд, кто им  мешает комфортно  жить с новоприобретенной  девочкой. Мне, наверное, не суждено, обнять свою родную  дочку, и вместе с Арманом  вырастить». От своих дум мне жалко стало себя, я заплакала  навзрыд, чтобы не разбудить своего малыша, только что уснувшего, я вышла в коридор, и дала  волю выплакаться  вволю. Утром лечащий  врач запретил Армана забрать  из больницы.

—Я не могу вас выписать. У него  сегодня  только  температура снизился, надо еще  наблюдать его три—четыре  дня.

—Мою свекровку  убили. Я должно присутствовать на похороне.

—Я вам  разрешаю на несколько часов сходить на похороны, поймите меня  правильно, ребенку  нужно  медицинская помощь, когда он полностью  выздоровеет, я Вас  выпишу.

—Спасибо, доктор. Я сама  съезжу  на похороны, мой мальчик остается в больнице.

—Вот и отлично. Мальчик  идет на поправку, сегодня ставим  ему  капельницу, пока  вы  отсутствуете, медсестры присмотрит за мальчиком. Договорились?

—Спасибо, за вашу заботу о нашем мальчике, договорились, я съезжу на несколько  часов на похороны  свекровки, ее безжалостно  убили, она была мне, как родной матерью,— пролепетала  я врачу объясняя  трагическую  ситуацию.

— Я вам выражаю свое  соболезнование. Все мы смертные, так что крепитесь. Вам нельзя волноваться, пусть земля ей будет  пухом. Конечно, жалко человека, все—таки не своей  смертью  умерла, наверное. Эта  судьба, от судьбы никуда не уйдешь,— сказал врач уходя грустным голосом. 

—Да, вы правы, от судьбы не уйдешь,— повторяла я вздыхая. «Неужели какие—то выродки решает наши судьбы, и играет с нами, как кошки—мышки. Они убивает, грабить, крадет наших малышей из пеленки. А когда мы начинаем искать  правду, они просто—напросто убирает нас с дороги. То есть раздавят нас, как ненужных тараканов. Как терпеть такого  унижения, как жить дальше. При этом  прекрасно зная, что твоя дочь вовсе  не умерла, а живет с какими—то монстрами—богачами. Это ж несправедливо! Как теперь нам бороться с этими  выродками. Сможем ли мы их победить. Мне даже страшно думать о будущем. Может быть смириться с  потерей девочки, и жить дальше как—будто ничего не произошло. Но, я так не могу, лучше умереть, чем зная о похищений дочери, и сложа руки  сидеть. Я так не могу. Я буду бороться до последней  крови, лишь они не повредили  нашему  мальчику Арману, и моему мужу Айдыну». Я всю  ночь  не спала, все думала, как поступить дальше. Наконец—то  я пришла к выводу, что мы должны бороться с этими похитителями нашей дочери».

 На второй день я  ушла на похороны. Дома все—родственники, соседи, коллеги  собрались. Приехала  моя  любимая золовка –Айдана, чтобы  провожать на последний  путь свою  маму. Она плакала навзрыд,  когда увидела меня,  обнимала  нас с Айдыном громко рыдая  со слезами на глазах.

—Айдана, мы потеряли нашу добрую  маму,  милая Айдана, мы не смогли беречь  ее, мы виноваты  в ее смерти,— плакала я.

—Нет, вы ни в чем не виноваты, не говорите так. Кто мог  застрелить старую  женщину?! Ах, моя милая мама! – плакала двадцатилетняя молодая девушка, безутешная Айдана.

—Кто мог подумать, что на нашу голову  обрушиться такая беда?! Мы никого не трогали, жили  мирно, дружно. А тут происходить невероятное, к нам домой заходят какие—то  беспредельщики, и убивает нашу маму! Я до сих пор не  могу  верить, что нашей  апашки   больше нет,— плакала я от настигшего нас горе.

—Сейчас мулла куран  читает, успокоитесь, пожалуйста,— сказала  пожилая  соседка  Жупар  апа. Мы с Айданой тихо разнимаясь держали друг—друга  за руки,  молча плакали, замолкли, вытирая обильные  слезы. Но, слезы невольно  текли по глазам. Мулла начал  читать куран особенным напевом, казалось  весь мир затих, слушая  посмертную  молитву  пожилой муллы. Бижамал  апа  была  завернута в белую  простыню—кебин, и в ковер. После  прочитания  молитвы несколько  мужчин  поднимали  ее  труп, и загрузили в машину. Толпа  мужчин  отправились  в могилу, только  женщины  остались  оплакивать Бижамал апа. После похорон  своей  матери  Айдын сразу постарел  на  несколько  лет, его всегда  улыбающиеся  лицо  омрачнел, осунулся, он как будто  тяжело заболел, стал немногословным, грустным. Только  его  глаза  выдавали безутешное  горе. Мы долго  не могли  придти  в себе. В квартире сразу  стало грустно, наш дом сразу  осиротел на глазах, без  приятной  чаепитий, без  веселой  болтовни Бижамал апа, без нее  наш дом явно пустым казался. Моя золовка  Айдана  в ауле  жила  с матерью Бижамал апа. Теперь  после  смерти  матери она тоже осиротела. Мы  с Айдыном хотели  уговорить ей остаться  у нас.

—Айдана, ты уже  закончила  среднюю  школу, тебе нужно  учиться  в  высших  учебных заведениях. На счет деньги  не беспокойся, мы оплатим  твою  учебу. Готовься  поступить  в любой  свой  любимый  университет, и живи  у нас, милая сестренка.

—Айдана, твой брат  Айдын прав. Ты нам самая  родная, если ты останешься  у нас, мы переживем  вместе  нашу  горю. Пожалуйста, оставайся у нас жить, прошу тебя, Айдана, родная,— я тоже очень  хотела, чтобы Айдана осталось у нас жить, и стала  ее  умолять, и уговаривать.

—Я раньше жила с мамой, теперь незнаю,  что делать? Может быть  вы правы, все—таки  кроме  вас  у меня никого  близких не осталось,— Айдана  опять  расплакалась, я  обнимала ее  беззащитное, хрупкое  тело, и  целовала  в лоб, как могла утешала золовку. После похорон  Бижамал апа мы  надолго  забыли о своих намерениях  искать  дочь. Дни пролетели  быстро, Айдын  построил  могилу матери, даже  ее  портрет из гранитного  камня  заказал. Через  год мы  отмечали годовщину  смерти  Бижамал апа. Моя золовка  Айдана  поступила по своему  желанию  в медицинский  университет.

—В медицинском  университете  семь  лет будешь  учиться, это же слишком  долго, может  быть выберешь  другую профессию, Айдана?

—Нет, тетя Айнаш, я с маленьких лет мечтала стать врачом. Поэтому  семь лет  учебы  мне  не страшно.

—Если  это  твое заветное  желание, мы с Айдыном  тебя  поддержим, так ведь, Айдын?

—Да, конечно, сестренка! Ты правильную  профессию выбрала, быть врачом – это самое  благодарное  дело.

—Я знала, что вы меня поддержите, спасибо вам за поддержку,— просияла Айдана, и  с благодарностью  посмотрела на своего  брата  своими  черными, как  смородина  глазами. После годовщины Айдын опять  вспомнил о своей  пропавшей  дочери.

—Мы перестали  искать  свою дочку, я никак не могу  смириться, я начну  поиски  своей  дочери,—заявил Айдын  решительно.

—Айдын, они опасные люди, надо сначала думать о нашей безопасности.

—А что нам  надо сидеть сложа  руки? Они нас напугали убив  мою  маму, а мы  должны подчиниться  их воле? Нет, такому не бывать! Я начну поиски  нашей  дочери, напишу  заявление  прокуратуру.

—Это ни к чему не приводить, сам знаешь, они влиятельные люди. Они могут купить эксперта, прокурора, следователя, всех, всех, понимаешь. Знаешь, последнюю, современную   пословицу?

—Что за пословица, Айнаш?

Если  незнаешь, вот тогда слушай, «Кто  имеет  много  денег, тот  всегда  прав, если даже он на самом деле  буквально и фактический  не прав».

—Я знаю, эту пословицу ты сама  придумала, Айнаш. Не бывать такому! Что ты мне предлагаешь, Айнаш?! Что нам делать? Неужели будем сидеть сложа руки, как будто  ничего не произошло?

—Айдын, давай  завтра  обсудим  этот  вопрос. Нам нужно с хитростью  добиться  правды, иначе  они нас  всех перестрелить, Айдын.

—Кто  волка  боиться, тот  в лес не ходить, Айнаш.

—А мы с умом  добьемся  правды. Моя подруга Салима в этом богатом  районе  работает  репетитором  богачей, надо с ней  обсудить, как можно  проникнуть в дом Юсуповой Марины, хотя  бы служанкой, а дальше время  покажет,  как поступить. Иначе мы много  дров наломаем, Айдын.

—Ты права, Айнаш. Напрямую мы не сможем  добиться  правды, они  вооруженные, всемогущие. Они застрелить нас, как собаку, ведь тебе так  предупредил этот  наглый их охранник. Может быть он и застрелил  нашу маму. Следствие ведеться  уже  целый  год, но ничего  конкретного не  нашли, так и  оставить  это  дело  нераскрытым. Чует  мое  сердце, кто—то  приложил  руки, чтобы это  дело  никогда не раскрывалось.

—Давай, завтра  встретимся с Султаном  и с моей  подругой  Салимой. Может быть они поможет нам, как  устроиться  садоводом к этим богачам.

—Ты правильно думаешь, Айнаш. Нам надо  устроиться к ним охранником, садоводом, или  домработницей,  няней, дворником. Тогда мы сможем взять у девочки несколько штук  случайно  выпавшей  волосы и дать независимую  экспертизу, чтобы  они  седалали  ДНК тест.

—Может быть наша дочка  похожа на нашего Армана, как никак  они ведь близнецы.

—Может быть, Айнаш. Теперь наша  задача, устроиться к ним хотя бы рабочим.

—Мы будем стараться, Айдын. У нас все получиться, я в этом  уверена, потому что мы хотим  узнать правду, и вернуть нашу родную  дочку.

—Я готов бросить работу, чтобы устроиться к ним охранником  или  водителем.

—Я тоже готова. Лишь бы быть  возле  своей  родной  дочери, я готова  мыть их   полы, или мыть их грязную  посуду, я готова быть поваром,— сказала я мечтательно. Ночью  мы с Айдыном  плохо  спали, все  время  думали  о предстоящем  грандиозном  плане. Утром Айдын поехал к Султану, а я  к своей подруге Салиме.

— Ой, какие люди?! Почему  без охраны?! Сколько лет, сколько зим не виделись, Айнашка, где ты пропадала, подружка?

—Да, мы с тобой давно не виделись, Салима, я к тебе по серьезному  делу.

Я кратко  рассказала суть дела о подмене нашей  дочери, и  о пропаже  трупа, об внезапной  убийстве нашей бабушки, после  начатого  поиска  дочери. Салима  молча  выслушала меня  и в свою очередь  спрашивала.

—Чем я могу помочь тебе, Айнашка?

—Ты работаешь в том престижном  районе «Хан—Тенгри», помоги мне  устроиться на работу   к этим богачам.

—Эта женщина,  Юсупова Марина, тебе ж знает? Она сразу убьет тебе без разговора, Айнаш. О чем ты думаешь? Между прочим, я знаю   их повара, я  знаю Марины по рассказам  моей подруги  Зарины,  мы когда—то  вместе  работали в сфере  обслуживания клиентов по домашним работам. Давай, я завтра к ней домой  схожу, попрошу ее нам помочь. Она очень сердобольная женщина, зовут ее —Зарина. Она мать—одиночка, постоянно  работает у богатых клиентов поваром. Я тоже раньше Зарине   помогала  устроиться на работу, я даже  рекомендацию  выпросила  написать Зарине у своих теперешних   хозяев. Они ведь без рекомендаций не берут на домашнюю работу, а у меня состоятельные, авторитетные люди.

—Ой, Салима, дай мне  целовать тебе, какая ты умница!— Я поцеловала ее от радости, мне показалось, что я немного, на один шаг близилось к цели, в то время  я незнала, что меня  ждет впереди. На третий день я перекрасила свои  черные волосы на светлые, стала блондинкой, одела приталенное  красное  платье, подчеркивающую  мою  красивую  фигуру, на глаза одела темную, хамелеоновую  модную  очки, одним словом, я стала  неузнаваемой для Мариной Юсуповой. Салима  достала  мне  хвалебную  рекомендацию  от  своих  богатых, авторитетных хозяев. Мы дали двойную  месячную  зарплату Зарине, и она  с удовольствием  согласилось  месяц  отдыхать, пока  я заменю  ее у Юсуповых, во время  ее выдуманного отпуска.  Зарина привела  меня к Юсуповым, блага, что охранники  мордовороты  меня  не  узнали, потому что я была одета  по последней  моде, в туфлях с высокими  шпильками, приталенном  фирменном  платье, подчеркивающие все  мои прелести, большую  грудь, тонкую талию, выразительное  лицо с прямым  носом, с широко открытыми  большими  глазами, накрашенную губу  красными  помадами. Две недели назад около  этого дома здесь меня  выгнали уставшую, плохо одетую, измученную   женщину.  Теперь холеную, причесанную, сделавший маникюр, педикюр, модную женщину  встречали  с почетом. Недаром говорят, «встречает по одежке, провожает по уму» Охранники  весело  приветствовали с Зариной и со мной. Плечистый, здоровый охранник даже мне  глазки  устроил, подмигивая  многозначно. Но, я как воспитанная, интеллигентная женщина не подавала  ему никакую  надежду, и не замечая его внимание к своей особе,  гордо поднимая  свою  красивую  головку, причесанный по последней моде,  шагала за Зариной  в модных  туфлях с высокими  шпильками. Оба охранника смотрели  за  мной с особым  любопытством. Я им  произвел  впечатление эффективной, элегантной, преуспевающей    женщины с приятной  внешностью.  На наше  счастье хозяйн Юсупов Кахар оказался дома. Он был коротко  стриженными  волосами, невзрачный  мужчина  пожилого  возраста. Его  цепкие, оценивающие маленькие  глаза раздевали меня  мысленно. Я беззаботно  улыбалось приветливо, а  Зарина в это время  начала  объяснить мой внезапный  приход.

—Кахар Кемранович, мне срочно  нужно  уехать в город  Костанай. Там моя мама  заболела тяжело, мне полагается месячный отпуск, вы сами  прошлый  раз  сказали, что если я найду  достойную замену, вы меня  отпустите на месяц  в  отдых, чтобы я могла домой съездить. Вот,  я привела  свою двоюродную сестренку Айнагуль. У нее  имеется рекомендаций от прежних хозяев, где она раньше работала поваром и репетитором их  детей, так что вы не пожалеете, что вы временно  приняли на работу  во время  моего отпуска мою двоюродную  сестренку, она даже лучше меня готовить  любое блюдо.

—Дайте посмотрю рекомендаций,— хозяйн слегка проверял мои хвалебные рекомендаций, и видимо  остался доволен, поэтому продолжал,— С завтрашнего дня я тебя  принимаю на работу в качестве  повара, как исправишься с делом, посмотрим,— Он опять посмотрел на меня колючими  маленькими  глазами, как  раздевающий рентген. Я внутри  дрожала, как  осиновый  лист, но внешне не подавала  свой  страх, и дальше  одевала  свою  непроницаемую, улыбающую  маску непринужденной, ласковой, красивой   женщины.

—Хорошо, шеф, спасибо, за понимание, моя двоюродная сестренка  меня достойно заменить,— тараторила Зарина на прощание. Тот день  я у Зарины  училась какие  капризы у моих  новых  хозяев — Юсуповых. Как подавать  им завтрак, обед, ужин, как угодить их  тончайшим вкусам. Зарина обо всем тщательно меня подготовила. Тот день я из кухни не выходила, мне не довелась увидеть маленькую Гауһар. Я знала, что маленькую девочку Юсуповы  именовали Гауһаром. Поздно вечером я вернулась домой  уставшей, но довольной, так  первая  ступенька  к достижению  цели  была  установлена. Теперь  моя задача  состоялась угодить хозяйке Марине и всем остальным членам авторитетного  богача. С первого  дня я заметила  усиленную вооруженную  охрану состоящих из четырех человек, они по два человека  заменяли друг—друга, один непосредственно  сидел за видеонаблюдением, второй  с  оружием  шествовал по  двору. Позднее  я  узнала, что  они  якобы  находиться на официальной  службе, и соответственно  получает  зарплату, но служить по приказу их начальника в его доме. Юсупов Кахар Кемранович  явно  злоупотреблял  своим служебным  полномочием, он даже  своих  двух  водителей оформил как на службе, и соответственно они тоже  зарплату  получали казенную. Все эти  системы я позже  изучала в их доме. На второй день все ответственность  старшего повара Зарины  легла на мои плечи, моей  помощницей  оказалось молодая неопытная  девушка – Нурай. Она приехала  из Чимкента, каким—то  образом попалось в помощницы повара Юсуповым. Нурай была послушной, невзрачной  девушкой, она все мои  приказы выполняла безприкосновенно. Поскольку у Нурая не была своего жилья она была приезжей  девушкой, она все время  после работы  жила у Юсуповых  в подвале, с раннего  утра  поднималось, убирала все комнаты, подготовилась к завтраку, чистила картошку, резала мяса, готовила салаты. Ждала  появление  старшего повара,  то есть меня. С приходом  меня она начала готовить  горячее блюда под моим  наблюдением. Я ее полюбила с первого дня.

—Нурай, ты давно работаешь у Юсуповых?

—Уже  четвертый год, Айнагуль апай.

—По твоим  мнением  какие  они  люди Юсуповы, они  добрые или  злые?Расскажи мне, что ты знаешь?

—Мы  не имеем  права  обсуждать  своих хозяев, хозяйн  нам  дал такую  инструкцию.

—Ой, Нурай, какая ты послушная, ты всегда ходишь по инструкциям! Мы не обсуждаем  своих  хозяев, просто  между собой  разговариваем, как  коллеги. Я просто хочу  их  узнать по—ближе. А ты насторожилось, как напуганная девочка, что с тобой, Нурай?— я весело рассмеялось. На этом веселой  ноте  наш разговор закончился. Через неделю Нурай мне  стала  доверять, даже  стала более смелая, откровенная. Однажды она мне  рассказывала  жуткую  историю.

—А знаете, Айнагуль апай,  я просто  боюсь  хозяйна Кахар Кемрановича, он иногда занимается  рукоприкладством непослушных рабочих. А три года назад  застрелил  в подвале  непослушного  водителя  при моих  глазах, приказал молчать об увиденном. Когда я сидела в подвале трясущей  от увиденного, он с пистолетом с глушителем  подошел  ко мне, став  на мою  виску  пистолет  приказал  забыть  об увиденном, иначе  угрожал меня  тоже  убить за непослушание, с тех пор  я рта не открываю при его присутствий, он иногда с украдкой незаметно  прислушивает чужой   разговор, и наказывает виновных,  поэтому будьте внимательны, вы такая  добрая, откровенная, я просто  хочу вас предостеречь, — откровенничала Нурай. По моей  спине  прошел мелкий  дрожь, сердце  кольнула  острый боль. Я заранее  раньше  времени  чувствовала жестокость  хозяйна, а теперь убедилось в его безнаказанности.

—А что он сделал  с трупом?

—Он приказал отдать его на съедание  собак. Несколько  дней двух собак кормили  его мясом.

—Ой, Нурай, как мне  страшно, по—тише говори,— я насторожилось не на шутку.

— А где  хозяйка? Уже недею  я ее не вижу?—спросила я у Нурай.

—Она с маленькой  дочкой Гауһар  поехали  отдыхать, завтра  должны  приехать,— ответила Нурай.

—Тогда мы должны достойно  встретить  хозяйку, что она любить кушать?

—Она любит мясные блюда— лагманы, мяса по—казахский, пельмени, манты, и разные салаты.

—Ты с утра занимайся  приготовлением обеда, я тебя доверяю. Готовь  горячие  блюда до моего прихода, поняла, Нурай?

—Поняла, апай. Спасибо, что вы мне доверяете, я вкусно готовлю лагманы, с утра начну готовить тесту, и подливку, как она любить.

—Вот и молодец, Нурай! Ты умная девушка! О нашем  разговоре  никому ничего не говори, поняла?

—Да, поняла, вы же двоюродная  сестра Зарины. А я очень люблю Зарины, мы с ней несколько  лет  работаем  вместе, и любим  друг—друга,  как родную  сестру.

—Вот и прекрасно! Мы тоже с тобой будем  как родные  сестры, потому что я тоже люблю Зарину,— весело смеялась я. На второй день  я сделала макияж на лицо, попудрилась, намазала на губы красную  губную помаду, сделала  с утра прекрасную  прическу, и с нетерпением пришла на работу. Оказывается, пока моя дочка, и Марина Юсупова еще  не приехали. Она появилось только  к обеду. Мне сразу ударилось в глаза  ее большая  родинка  на левом  лице, запоминающая  мне  еще  в  родильном  доме, я ее сразу  узнала в отличие от нее. Она была одета в элегантный, дорогостоящий  костюм, в кожаный модный  туфли с высокими  шпильками, в руках  держала  маленькую девочку, точную  копию  моего Армана. Я чуть не вскрикнула от неожиданности, и во время  сдержалось от  крика, даже закрыла  рот ладонью, вежливо поздоровалось с Мариной Юсуповой, злосчастно  укравшего  моего ребенка.

—Здравствуйте,— буркнула она на мое приветствие, мимо  проходя  с моей родной дочкой. У меня сердце  трепетала от радости, от неожиданности. Мне пришлось пить валерьянку для успокоения в подвале, так как долго  не могла  придти к себе от волнения. «Моя дочка жива! Жива! Она никогда не умирала, умерла дочка с асфексией Юсуповой  Марины. Она с какой—то  хитростью  или  коварством  поменяла мою  живую  девочку на труп  своей умершей  девочки, и таким  образом несколько лет обвела  нас с Айдыном  вокруг  пальца.  Гауһар  точная  копия  моего сына, даже  без всяких экспертизы  была ясно, что  Гауһар как две  капли  похожа  на  своего  брата  Армана. Как она могла  украсть  мою девочку?! Настоящая  крыса эта Юсупова Марина! Как могла она украсть родного  ребенка от родной  матери. Тогда  прикрывая  лицо  моей  девочки  она  кормила  своей  грудью  мою  маленькую, безвинную девочку  Гауһар. Вот почему она  тот же день  выписалось  из больницы досрочно, чтобы я не видела, не узнала  свою родную  дочку, точную  копию Армана, близняшку  моего сына. Как нам теперь  добиться  правды?! Эти  Юсуповы  криминальные, опасные   личности, иначе  они  не убили бы  нашу добрую Бижамал апа. Сегодня вечером я сообщу Айдыну об увиденном. Он, конечно  обрадуется, и огорчается одновременно, так как дочь жива, эта весть его, конечно безмерно обрадует, а что наша дочка в цепких  руках в криминальных  личностях  его, конечно, огорчает. Но, самое  главное, мы знаем, что наша дочь Гауһар жива, здорова. Как мне терпеть до вечера? Как мне хочется  сообщить Айдыну, что наша дочь жива! Нет, если я сообщу, о том, что дочка жива, Айдын  сломя  голову приедет  посмотреть на нашу дочку. Это все дело  испортить. Возможно, даже этот головорез Кахар Кемранович  застрелить нас обоих, и спокойно  покормить нашими  мясами своих здоровенних  псов. Тогда наш мальчик Арман и Гауһар остается на всю жизнь  круглой   сиротой.  Этого  нельзя, ни в коем  случае  допускать! Мы должны обсудить этот  вопрос  тщательно, чтобы не быть невинными  жертвами злых людей, как эти Кахар Кемрановичи».

          Мы с Нурай быстро накрыли стол, все домашние сели за стол, наконец—то подошла ангелоподобная моя девочка Гауһар в розовом  платье украшенные с дорогими  рюшками на шее, и на подоле платьи. Я никак не могла оторвать глаз от своей потерянной  девочки Гауһар. Когда Нурай спрашивала, тогда только опомнилось во время.

—Айнагуль апай, десерт подавать?— спрашивала Нурай.

—Да конечно, подавай десерт, — я стала обслуживать  женщину с большой родинкой на левом лице, укравший моего родного  ребенка в родильном доме.

—А Зарина твоя двоюродная сестра,— спрашивала Марина Юсупова.

—Да, она мне как родная, мы вместе росли,— лгала я.

—А ты, оказывается, можешь преподавать английский  язык, я читала твою  рекомендацию?

—Да, конечно. Я даже сдала программу  Айлс. Я в совершенстве  владею  английским языком.

—Тогда после прихода Зарины, я тебе приму в качестве  преподавателя  английского  языка, мы со всей семьей планируем переезжать в будущем  за бугор, за границу, понимаешь. Так что нашей девочке необходимо знать английского  языка в совершенстве, чтобы легко была адаптироваться на новой  стране.

—Марина, мы еще окончательно не решили о переезде   за бугор. Может быть эти сволочи угоманяться, или мы навсегда закроем их поганый  рот. Так что, заранее ничего не решай за меня, и тем более  при прислугах ничего не говори о наших дальнейших планах, понятно!? — его узкие, колючие  глаза  гневно сверкали в нашу сторону, я и Нурай молча  опустили глаза, но  мое  сердце  дрогнула от горечной думы, она мне  своей новостью  как будто острием  ножа пырнула  в самое сердце. «Значит, они навсегда  нам закроет наши «поганые» рты, чтобы мы никогда не спрашивали о родной дочери, или  увезут в Америку  навсегда». Тот и другой вариант для меня был смертельной новостью, я видимо побледнела, Марина обратила внимание на меня.

—Ты плохо выглядишь, случайно не болеешь?

—Нет, что вы! Просто, сегодня не выспалось, к вашему приезду рано готовились.

—Молодец, так держать! Слуги должны знать свое место! – она с гордостью посмотрела  на мое унижение, а я еще  низко  опустила голову, чтобы она  не разгадала  мою  внутреннюю тайну, еле сдержала свою необузданную гнев против этой преступной  женщины, выпендривающий передо мной элитной дамой, говоривший мне на «ты», на мое вежливое обращение  на «вы».

—Все была вкусно! Лагман прямо  как пальцы оближешь,— похвалила еще Марина, облизав  свои неприятные, толстые пальцы. Я брезгливо  смотрела на ее довольные лица с большой родинкой на левом лице. Моя дочка Гауһар обращалась  к ней.

—Мама, я хочу торта,—лепетала она, обращаясь к Марине Юсуповой.

—Ты слышала, приготовь торт для моей дочери,— приказала она мне сурово, и добавила,— быстро пошла подготовить, поняла, я тебе приказываю,— сказала она довольным голосом. Мне показалось, что  она получает некое животное удовольствие, когда своих домашних работников  унижает, как может.

—Как скажете, Марина Архиповна,— и я быстро мчалась  к кухне. Я решила приготовить любимый медовый торт Армана, потому что у близнецов  бывает одинаковые  вкусы на многие вещи. Через час  я уже  украшала красивый торт вишнями, черносмородиной. Гауһар увидев  торт весело  хлопала  в ладоши, как его незнакомый  еще  брат Арман.

—Ура, мама, мой любимый торт готова! – в ее щеках появились  ямки, когда она улыбалось. У Армана тоже такие же  ямки есть, я с любовью посмотрела на свою дочку, и тихо улыбалось ее восторгу.

 Тот день я поздно вернулась домой, Айдын, оказывается,  давно  ждал  меня дома.

—Ну как, ты видела нашу дочку? На кого она похожа? Приехали Марина Юсупова или нет?

—Ну что ты, Айдын? Сколько  вопросов задаешь? Айдын, суюнчи! Наша дочка жива!

—Ты что, серьезно, Айнаш!? Она жива!? Правда, жива?! О, господи, мы правильно думали, оказывается. Все это не с проста! Наконец—то  мы нашли нашу красавицу, нашу доченьку!

—Да, она такая миленькая, красивая, как куколка! Она так похожа на своего брата, на нашего сына, они ведь близнецы с Арманом! Она как копия нашего сына, Айдын!

—Почему ты не звонила мне, Айнаш?! Я бы хоть краешком  глаза  увидела бы нашу доченьку?!

—Вот именно, поэтому я тебе не звонила. А знаешь почему, они такие опасные люди. Эти люди даже убивает при работников  своих  водителей, представляешь?! Эти Юсуповы не люди! Они изверги, звери! Понимаешь, Айдын?! Между прочим, этот борзый сегодня случайно ляпнул, они либо  закрывает наши «поганые» рты, либо уезжает за бугор, понимаешь?!

—Я завтра заявляю в полицию, чтобы они проверяли ДНК девочки, и вернули нашу украденную  дочку.

—Ты зря кипятишься, Айдын. Никакая  экспертиза не покажет, что Гауһара  наша дочка! Они всемогущие люди, у них и власть, и деньги! А  у нас  кроме голого  энтузиазма  ничего нет, понимаешь, Айдын?!

—Да, хватить пугаться! Они такие  же люди, как мы с тобой! Просто они  злоупотребляют  своим положением, своими  богатствами, все—равно  справедливость  восторжествует рано или  поздно. Я не боюсь этих богатых мерзавцев!

—Ну и зря, Айдын. Ты должен бояться таких мерзавцев, иначе  они  перестрелить нас  двоих.

—Ну что ты  предлагаешь мне делать? Сидеть сложа руки?! Или забыть навсегда  нашу  родную дочку?!

—Нет, этого я не сказала.

—Тогда что ты предлагаешь, Айнаш?

—Надо  обсудить  с Султаном  вместе, решить не спеша, сообща, иначе нас просто напросто перестреляет  этот  зверь!

—А что они безнаказанно  убьет, и не не отвечает за содеянное  что ли?!

—Выходит так!         

—А куда смотрит правосудие?!

—Нашу апашку убили, нашли что ли? Давным—давно  закрыли дело недостаточностью доказательств, понимаешь? А теперь зачем ты спрашиваешь о справедливости?

—Выходит, ему  все из рук сойдет! Я на это несогласен!

—А кто спрашивает, Айдын, что ты согласен или нет?! Ты такой наивный, как маленький ребенок, ей богу!

—Нет, я завтра пойду к Султану напишу заявление о пропаже  моей дочери, о пропаже  трупа неизвестной девочки, о нераскрытой  до сих пор  убийстве  моей  матери, поняла, Айнаш?!

—Делай, как хочешь! Ты все—равно меня не слушаешь, но только надо оберегать нашего Армана  и Айдану. Я их  сначала завтрашним  рейсом  отправлю к своей маме в город  Кереку. А потом делай, что хочешь!

—Нет, я могу терпеть такое беззаконие!

—Я тоже  возмущена, что наша дочка не с нами, а с чужими  людьми, но все надо делать с умом, Айдын.

—Ну что ты предлагаешь, Айнаш.

—Сначала для безопасности отправим  нашего мальчика Арман в надежное  место, к моей маме. Потом поговорим с Султаном, если он одобряет наш план, будем действовать, хорошо, Айдын?!

—Ладно, ты права, сначала Арман и Зарина должны  быть в безопасной месте. Давай завтра их отправим, а послезавтра пойдем к Султану, ты согласно, Айнаш? – Айдын обнял меня крепко и  поцеловал в губы.

—Да, согласно,—кивнула я головой.

          Утром мы подготовили детей к отправке, после обеда их посадили  в поезд. После отъезда  сына  в безопасное место на сердце  стало спокойно.  Тот  день  мы вдвоем с Айдыном планировали разные варианты, как отобрать нашу дочку. Я должна была ходить на работу, и  узнать  их будущее   намерение.

—Айнаш, фотографируй, пожалуйста, нашу дочку, мне не терпиться  ее увидеть,— просил Айдын перед моим уходом на работу.

—Я постараюсь, Айдын, если будет удобные моменты я ее фотографирую на сотовый телефон,— обещала я.

—А ты каждый день видишь нашу  дочку, а какого  мне, ты понимаешь?! Ведь я ее родной отец, и с рождения ни разу не видел, как обидно, — грустно  вздохнул Айдын.

—Скоро  наша дочка  будет с нами,— сказала я уверенным голосом. Айдын улыбался  так радостно, как—будто  все была  в моих руках. «Надо успокоить  своего  мужа. Иначе  он наломает много дров, а потом  исправить что—то будет трудно. Даже наша конспирация будет  раскрыта, если Юсупов Кахар Кемранович  узнает про меня. Он бы не раздумывая  застрелил бы меня, а потом  скормил бы  своих здоровенных псов, об этом я ничуть не сомневалась. Надо быть предельно осторожным, может быть пока нам с Айдыном  нанимать  другое жилье. А свою квартиру  мы  сдаем чужим  людям. Да, так надо поступать, иначе Юсупов Кахар Кемранович  он может застрелить нас, как куропатку»  подумала. Мои мысли Айдыну тоже  понравился, мы сдали  свою  квартиру молодеженам. А сами  сняли  квартиру у старой бабушки.  Теперь на душе стало более спокойно. В то время мы никак  незнали, как мы подставили этих бедных молодеженов. Я спрашивала у Айдына.

—Что сказал, Султан? Он одобряет наш план?

—Он сказал, что этот Юсупов Кахар Кемранович  очень влиятельный человек, поэтому сомневается в конечную победу. Но, он сказал  попробовать написать заявление.

—Тогда напиши, чего ждешь?

—Я завтра сдам заявление, я уже написал все происшествие, которая  произошла с  могилой.

—Посмотрим, что будет. Может быть правосудие все—таки  восторжествует.

—Незнаю, после того, как я поговорил с Султаном, у меня надежда убавился,— признался Айдын чистосердечно.

—Айнаш, фотографируй нашу девочку, и  возьми  чашку с ее слюной. И  если можешь  возьми несколько штук ее волосы, чтобы мы  могли сдать в экспертизу ДНК.

—Хорошо, постараюсь,— улыбнулась я.

—Ах, как мне  увидеть свою дочку, хотя бы краешком  глаз,— вздохнул Айдын.

—Мы вечером что—нибудь придумаем. А  кстати им нужно была электрик, чтобы починить розетку. Если они все еще  ищут  электрика, я тебя позвоню. Но, только ты ничего не выдавай, держи себя хладнокровно,— проучила я Айдына.

—Была бы хорошо, я тогда  возьму с собой настоящего электрика. А сам, как начальник, буду командовать его работой. Я же ничего не смыслю в электричестве, Айнаш. Ты же не хочешь, чтобы я попалась в электрический ток?!

—Ой, Айдын! Конечно, не хочу. Ты правильно думаешь, приведи настоящего специалиста – электрика, сам как начальник электриков назначаешь  цену,— смеялась  я.

          По приходу я  узнала, что действительно  они еще  не нашли  электрика.

—Кахар Кемранович, наш сосед хороший, опытный  электрик. Если хотите я позвоню ему, чтобы он срочно  пришел по вашему  адресу.

—Давай, звони! Не будем же мы с улицы кого—то звать,— сказала Марина Юсупова. Я немедленно набрала номер телефона  своего  мужа.

—Алло, мне, пожалуйста, электрика? А, здравствуйте, приходите, пожалуйста к нам по адресу— микрорайон «Хан Тенгри» дом 147, частный коттедж,— диктовала я их адрес.

—Айнаш, я скоро  буду вместе с электриком,— сказал радостный Айдын. Вскоре  он появился с нашим  соседом  электриком Сергеем  вместе.

—Проходите, пожалуйста,— сказал охранник, увидев двоих электриков. Айдын смотрел, и глазами  искал нашу девочку. Но, Гауһар была в своей  комнате, и спала. Он так и не увидев  свою дочку  ушел, починив электропроводы. Я успела прошептать ему в ухо.

—Оставь что—нибудь, потом во время обеда вспомнишь свое оборудование, и вернешься  забрать. Тогда может увидишь Гауһару.

—Спасибо, за подсказку,— успел шептать он.

Айдын якобы забыл некоторое оборудование нарочно. Во время обеда я ему звякнула по телефону, и  он зашел  опять под предлогом забывчивости. Увидев Гауһар он обомлел, стоял как вкопанный, мне пришлось срочно  вмешиваться.

—Товарищ электрик, вы заберите  своих оборудований, и освободите, пожалуйста, помещение,— бормотала я. Айдын опомнился, забрал свои  плоскогубцы, молотки,  и прочие мелочи. И ушел растерянным, волнующим видом.

—Электрик какой—то странный, или неадекватный,— заметил Юсупов Кахар Кемранович. От страха у меня по спине пробежали мурашки.

—Да, он слишком  забывчивый, странный человек. Но, он  свою работу хорошо знает, поэтому я вам рекомендовала,— сказала я смущаясь. Тот день вечером когда я вернулось с работы, Айдын был вдребезги пьяным.

—Айнашка, моя дочька такая красавица! Она как принцесса, сидит в розовом  платье. Оказывается, не нужно никакой  экспертизы, они с Арманом копия друг—друга. Как эти сволочи могли украсть нашу дочку?!  Почему  ты не была бдительной, как теперь вернем нашу дочку?!— расплакал расстроенный  Айдын.

—Айдын, что с тобой? Я думала ты обрадовался увидев нашу  дочку. А ты растроился, и  напился. Мы с тобой так не договоривались! Очнись, Айдын. Чтобы  достигнуть цели, мы должны быть крепкими. А  ты раскисла сразу, увидев Гауһара.

—Я же не мог  даже  подойти к своей дочке, и поцеловать ее. Я как жалкий  электрик обслуживал этих преступников,— плакал он навзрыд.

—Успокойся, Айдын. Ты подал заявление в прокуратуру.

—Я уже написал, завтра подам.

—Вот и прекрасно, ждем результата, может быть справедливость  восторжествует, как ты думаешь, Айдын?

—Вряд ли. Они денежные мешки. Они всем заткнет рты деньгами, Айнаш, я чувствую.

—Поживем, увидим.

—Айнаш, ты так спокойно говоришь, как будто тебе не касается.

—Если ты потеряешь голову, ты сразу  проиграешь, Айдын.

—Да, ты права, Айнаш. Больше не повториться, я сегодня  расслабился,— признался  Айдын.

—Хорошо, хоть понимаешь. У нас другого выхода нет, пока ждать  нужно терпеливо, и долго.

          На второй  день Айдын подал заявление на Юсуповых. На ужин Юсупов Кахар Кемранович  не пришел. Мое сердце  почувствовал неладное, я боялась за жизнь своего мужа, но терпеливо  ждала вечера. Когда я домой пришел, Айдын был расстроенным.

—Айдын, что с тобой?

—Айнаш, эти изверги убили молодоженов, которые арендовали нашу квартиру!

—Ты что, Айдын, это правда?!

—Мне только что сообщили  участковые полиций, пригласили опознать трупы.

—О господи, мы, наверное, зря подали заявление, Айдын?!

—Что теперь будет, Айнаш?! Неужели этот  зверь нас тоже пристрелить?!

—Мы должны быть готовым на все, Айдын.

—Мы такие  беспомощные перед этим зверем. Надо предпринять что—то серьезное.

—Я тоже об этом думаю, Айдын. Если мы были бы  в нашей  квартире, они нисколько не думая  застрелили бы нас обоих.

—Да, ты права, Айнаш. Хорошо что, ты предлагала  поселять чужих людей.

—Я незнала, что они способны убить любого, иначе не пустила бы этих бедных молодеженов. Они были такими  красивыми парами, бедные люди! Теперь мы оказались виноватыми косвенно  в их трагической  смерти, мы как—будто их подставили, понимаешь, Айдын?!

—Да, у меня  тоже такое  ощущение, Айнаш, что мы косвенно виноваты в их смерти. Врагу не пожелаешь такую внезапную  смерти, ведь они совершенно чужие  люди! Как они могли хладнокровно  убить обоих! Они точно не люди!

—Мы оба это почувствовали, Айдын.

—Что ты имеешь в  виду, Айнаш?

—Этот  изверг Юсупов Кахар Кемранович  не человек, об этом мы прекрасно знали, так ведь?!

—Ну, скажем так, но он не имеет право безнаказанно  убивать безвинных людей!

—Ему все дозволено, Айдын!

—А почему, Айнаш.

—А потому, у него служебная власть— это первая, во—вторых – у него миллионы долларов, понятно?!

—А куда смотрит правосудие, Айнаш?!

—Правосудие существует для простых смертных граждан, а не для толстосумых, понятно, Айдын?!

—Ой, я с ума сойду, Айнаш! Сначала эти звери  убили мою мать, а теперь  убил этих безвинных молодоженов, что нам делать?

—Надо играть по их правилам, Айдын.

—Как, как ты сказала, Айнаш?! Объясни, пожалуйста?!

          Я стала объяснить ситуацию, свое  мировозрение  по этому поводу. Айдын до конца  молча  слушал мои доводы, наконец—то полностью согласился со мной. Мы готовились к предстоящей  встрече с этими  зверями по их правилам. Айдын снял все наши сбережение  с терминала. Мы оба почувствовали ясно,   какая реальная  опасность  угрожает нам.  Им застрелить человека, как будто раздавить  таракана. Юсуповы прекрасно  понимали, что они совершено  безнаказанны, это безнаказанность  им дал преимущество перед простыми  смертными, они убивали неугодных людей, которые вставали на их пути. Мы тоже  вставали перед их пути, требуя  свою  родную  дочку – Гауһар. Юсуповы, конечно, не могли смириться с таким поражением, им проще была нас  уничтожить, чем судиться с такими  ничтожествами, как мы, как они нас представляли по их понятиям.

          Вскоре  состоялся суд, перед судом я тщательно  переоделась. Одела парик с длинными  волосами, одела короткий  шортик, показывая  свои длинные, стройные ноги. Надел темные  очки, чтобы Юсуповы не узнали меня, преподавателя  английского  языка —Айнагуля.

—Тебя не только  Юсуповы, даже я с трудом  узнаю. Вот ты настоящая  артистка! Тебе надо была стать не учительницей английского  языка, а артисткой в театре!  – весело засмеялся Айдын.

—Ради своей дочери я на все готова, Айдын.

—Да, я тоже на все готов,Айнаш!

—Тогда пошли на провосудие, может быть справедливость восторжествует, и нашу дочку  нам  вернет, Айдын, как ты думаешь?

—Незнаю, Айнаш. Если они все  честно работает, тогда, да, нам вернет дочку, но вряд ли они честно работает, сама понимаешь, деньги диктует свои правила. Перед толстосумами все двери открыты, перед простыми  все двери закрыты,— Айдын тяжело вздохнул.

—Айдын, ты раньше был оптимистом, а теперь стал пессимистом,— пошутила я, понимая, и осозновая  в то же время  нелепость своей  шутки.

—Да, это была раньше, пока не столкнулось с Юсуповыми.

—А теперь что изменилось, Айдын, мой дорогой муженок?!

—Ты хоть не издевайся надо мной, Айнаш!

—Я не издеваюсь, просто  констатирую  голые факты.

—Не надо констатировать  факты, у меня  нервы на пределе, Айнаш!

—Прости, Айдын. Я не хотела тебя  расстроить, незнаю что мне нашлось, просто  какое—то  помутнение  рассудка, я на самом деле, не над тобой, а над собой  издеваюсь, Айдын,— я расплакалось от беспомощности.

—Успокойся, Айнаш.  Все будет хорошо, милая,—Айдын обнял меня прижав  к себе. Я вытирала  слезы, и  мы готовились  к предстоящему  суду. Суд состоялся  во время. Пришел сам Юсупов Кахар Кемранович, он сидел гордо поднятыми головой, сурово хмурив брови. Суд начался объяснением  заявления Айдына Бектемирова. С самого начала все  преимущество  были на стороне  Юсуповых. По результатам  экспертизы  ДНК теста, для нас с Айдыном ДНК тест были отрицательными. Гауһара, якобы,  не оказалось нашими девочками. По экспертизе по ДНК тесту, родственная  связь равна  нулю. Юсуповы  нас обзывали аферистами легкой наживы. Суд заключил решение, за моральный  вред, чтобы мы заплатили  Юсуповым  миллион тенге. Мы вышли из заседания суда ошаломленными, и оскорбленными. После заседания к нам подошел сам Юсупов Кахар Кемранович  с телехранителями, и громко отчитал при всех своих людей.

—Вы ищете  свои  смерти!  Не ищите  свою  умершую  девочку, иначе  вам несдобровать. Она для вас давно  умерла. Не ищите  ее праха, поняли?! Еще раз повторяю, ваша девочка Гулжан  давно для вас умерла! Почему вы этого  не можете  понять!? Вы  никак  не можете  воскреснуть  свою  умершую  дочку! Она для вас навсегда  мертва! Вы сами  ее  похоронили собственными  руками возле  своих дедов, тем самым  признав ее  своей дочкой! Это последнее  предупреждение! В следующий раз будет еще  хуже, может быть для вас последний раз! Остановитесь во время! Я вас предупреждаю! Какие  вы олухи, если вы встали против меня! Я вас  могу  сотреть в порошок, как вашу бабушку, как ваших родственников— молодоженов! Так что опомнитесь, пока не поздно! – шипел он в конце. Сомнений не была, правоохранительные  органы он уже  успел  подкупать. И зная  свою силу нам последний раз угрожал. Если мы дальше продолжим  судебную тяжбу, нас  или  упекут в сумашедший дом, или застрелить как собаку. Мы с Айдыном хорошо понимали сложившое  обстоятельство, и готовились к окончательному  бою.

—Мы или  умрем, или их убьем, одно из двух,— сказала я.

—Завтра  узнай  их  настроение. Может быть они  собирается  уехать за границу, как ты думаешь, Айнаш?

—Зачем  им  уехать, когда они  выиграли  процесс  в   суде.

—Все—таки они в душе  знает, что Гауһар наша дочка. А, Айнаш, как ты думаешь?

—Они думает иначе, Айдын. Завтра постараюсь  узнать их мнение. Если, конечно, они заговорят при мне.

—Хорошо, хоть ты  внедрилась в их дом. Теперь будешь шпионом, и мне донесешь все их разговоры до мелчайшей  подробности.

—Айдын, ты лучше занимайся подготовкой  переселение и  узнай, как  можно  купить огнестрельные  оружия, иначе  они  нас хлопнут не моргнув глаз.

—Да, конечно, Айнаш.

—Надо поменять квартиру, они  нас  наверное  уже  выследили.

—А что всю жизнь будем перекочевать, Айнаш?

—Мы казахи испокон веков –кочевники,— пошутила я смеясь.

— Ты была права. Надо играть по их правилам, они слишком жестокие, дерзкие, оборзевшие  люди! — признался Айдын на прощание.

 Прошло полгода, мы все—таки никак  не решались на решительный бой. Я учила Гауһара по  английскому  языку. Она меня  полюбила с первых дней, в мое отсутствие  Гауһара  меня упорно  искала, потому что я несколько раз отпрашивалось по неотложному делу.

—Тебя полюбила моя дочка, не подводи ее, не опаздывай на работу, часто не отпрашивайся, моя  девочка расстроиться, — настоятельно рекомендовала Марина Юсупова, женщина с большой родинкой на левом щеку.

—Да, конечно, —улыбалась я  в ответ. «Это моя родная дочка! Как я могу ее подводить. Я за нее готова  жизнь отдать, если, конечно,  потребуется» подумала я про себя, внешне я была спокойной, улыбающей женщиной, а в душе кошки скребли мое раненое сердце. С каждым днем я все больше, и больше  полюбила  свою  дочку. Я  дня не могла терпеть не увидев  ее. Наша  любовь была взаимной, Гауһара  тоже  полюбила меня, как  родную мать. Ее маленькое, безвинное  сердце  почувствовала биологическую связь нашего кровного  родства. Она иногда меня поцеловала  в щеку, в такие  минуты я была на седьмом  небе. Иной раз в отсутствие Марины Юсуповой я тоже прижимала  ее к своей  груди, и крепко целовала. В такие минуты я была самой  счастливой  матерью в мире.

«Когда моя дочка Гауһара принадлежит  мне  по закону? Почему бог испытывает мое терпение, что нагрешила я в своей жизни? Я так близко нахожусь к своей дочке, но так же так далеко. Моя дочка совершенно чужую  женщину  называет «мамой». Мое  сердце  разрывается  на части, когда она обнимает эту самозванку Марину. Мне иногда хочется  сказать правду в лицо этой Марине  Юсуповой. Но, меня удерживает боязнь за свою жизнь, за жизнь своих родных. Если они меня уничтожит, следом  убьет  Айдына не раздумываясь. Таким людям не свойственно честь, достоинство, любовь. Они, как танк, задавить  любого человека, кто осмелиться стоять на их пути. Эти Юсуповы всеми правдами, неправдами очистить себя дорогу, любым способом. Поэтому мы должны ждать удобного случая» подумала я. Юсупов Кахар Кемранович  никуда не поехал, жил себе припевающе. А я ежедневно ходила к ним на работу, учила свою  дочку Гауһару на английский  язык. Теперь она  начала  со мной  разговаривать на английском  языке. В такое  время Марина с большой родинкой в левом  щеке не понимала  наши разговоры, и не могла нам мешать. А я в душе радовалось, что у нас  с дочкой  есть хоть некоторое преимущество перед  этими  преступниками.

Прошло ровно  год. Мы  с Айдыном  ходили  в тир. Научились  стрелять  из  оружия, который  Айдын покупал через перекупщиков. Скоро  я  намного  превосходила  своего  мужа  по стрельбе.

—Айнаш, ты можешь работать киллером! Ты настоящий  стрелок! – удивился  Айдын, когда очередной раз   я точно попадал  в мишень

—Я готова стрелять самого дьявола, лишь бы вернуть  свою  родную  дочку  Гауһару. Знаешь, как мне  тяжело, находиться  рядом  со  своей  девочкой, при этом не можешь  сказать  правду, что я ее  родная  мать.

—Да, понимаю, это  мучительно!

—Иногда  хочется всех  их перестрелять, и забрать  свою  дочку  домой.

—Нет, Айнаш. Ты  все испортишь. Ты одна  целой бандой  не исправишься, мы должны  как  следует  задуматься, прежде  чем забрать  нашу  дочку. Не дай бог, они еще  причинить  вред  нашей  дочке Гауһару.

—Да, они на все способные  люди! Нормальный  человек  может  додуматься поменять  живого  ребенка  на  мертвую. Нет, конечно. Они  хуже  зверей!— вздохнула  я.

—Айнаш, успокойся, дай бог, мы вернем нашу  родную  дочку.

—Дай  бог, Айдын.

 Но с каждым  днем  мои  надежды  гасли, увидев  этих самадовольных,  жестоких  людей. За малейшие нарушения  они наказали  обслуживающих  людей  цинично, безжалостно. Я боялась, как бы  они  меня  не уволили под разным предлогам, человеческая  жизнь для них ничего не стоило, они  один раз  убили  непослушного  водителя, который  требовал  один день отдыха. Для  Юсуповых  простые  смертные  люди  казались  тараканами,  которые  они  могут раздавить запросто. Я боялась за себя, за жизнь  Айдына,  но забрать  свою  родную  дочку была  моей заветной  мечтой. Моя  материнская  инстинкт была  сильна  развита, я готова  была  на  все, лишь  бы спасти  дочь от таких  грязных  людей, как Юсуповы.  Однажды  Юсуповы  собирались на дорогу, собрав  все  имущество. По  позже Марина  предлагала  мне переехать вместе с ними  в Америку.

—У мужа на работе неприятности, мы переезжаем на постоянное  место жительство  в Америку. Если хочешь,  мы тебе заберем  с собой. Тем более наша дочка  полюбила тебя, так что, подумай,—сказала Марина.

—Хорошо, подумаю. Когда вы собираетесь поехать в Америку?

—Через месяц мы покинем эту страну навсегда, и навсегда поселимся в Соединенных Штатах Америки. Так что, не упускай свой шанс,— сказала Марина словно угадала мои тайные  мысли.

—Возможно, поеду, окончательного  ответа я Вам  по—позже  скажу.

—Долго не думай, это— твой шанс,— повторяла Марина.

          Вечером мы с Айдыном разговаривали  очень серьезно. Услышав о переезде Юсуповых Айдын побледнел.

—Нам нужно решительные меры. Я покупала все, что необходимо.

—Тогда как договорились, приступаем к делу по их правилам.

—Ты находишься там, поэтому лови  удобного  случая, и  сообщи  мне точное  время   приехать, а я немедленно приеду,— сказал Айдын.

          Перед  отъездом Юсуповы  потеряли некоторые бдительности, и часто отпускали  охранников. Я ждала  удобного  случая, и этот  случай  мне представился. Юсупов Кахар Кемранович  уехал на три дня в командировку, а охранники  расслабились. Они постоянно  пьянствовали, я сама  угощала  их  водкой, при этом  предварительно   перемешав  водку со  снотворными лекарствами. Дома  Марина осталось  одна с Гауһарой. Я нарочно  испортила электрические  розетки, и  позвонила Айдыну. Он приехал немедленно. Мы застали Марину в спальной  комнате. Она лежала в широкой  кровати почти  раздетой, в прозрачном пеньюаре. Когда я с пистолетом  в руках зашла в спальный, она вскрикнула.

—Заткнись, дура! Иначе застрелю! Расскажи, как ты подменяла наших детей, вот бумага. Напиши добровольно  чистосердечное  признание, и это  облегчить наказание,— сказала я протянув  заранее приготовленную бумагу с ручкой.

—Я хотела девочку, моя  третья девочка  умерла. А ты родила  двойню, я решила их подменить с помощью медсестры, одна получила большие бабки, сразу согласилась. А вторую, которая тебе хотела сказать правду мой муж приказал убить. Она сама виновата, она слишком была честной женщиной, как ее, Жаныл Бектурова. Поэтому она заслужила свой смерть.

—А ты что заслуживаешь?! Крадешь чужого  ребенка, подкидываешь труп своей дочери. А потом крадешь труп своей дочери, что за ты человек?

—Это вы виноваты! Зачем ворошить прошлое? Мы лучше обеспечиваем Гауһара, а что ты даешь ей?

—Это не твое дело!— кричал Айдын дав Марине увесистую  пощечину. –Давай  пиши  правду, преступница!

—Нет, я не буду писать!

—Тогда  ты сама себе приговорила к  смертной  казни. Пиши, я с тобой не шучу,—Айдын приблизил пистолет к виске Марины. Марина женщина с большой родинкой торопливо  взял бумагу, ручку, и стал написать чистосердечное  признание. В это время неожиданно  ворвался в комнату Юсупов Кахар Кемранович, и яростно  закричал.

—Ах, сука! Ты всех нас обвел  вокруг пальца,— он прицелился в меня пистолетом, увидев Айдына еще  больше рассвирепел. Вдруг раздался  щелчок в мою  плечу, я упала  от невозможной боли. Айдын тоже застрелил Юсупов Кахар Кемрановича. Он упал как искошенный, порвав  бумагу Марина  стала бороться с Айдыном. И вдруг  произошла выстрел. Марина медленно  упала  на  пол окровленная. Айдын прибежал ко мне, пощупал мой  пульс. В это время я открыла  глаза, но, из—за боли опять зажмурилась.

—Айнаш, тебе ранили?! Срочно  надо позвать скорую помощь, сейчас позову,—он считал набирать «103». Я остановила Айдына, и выбросила телефон.

—Я в порядке, Айдын. Здесь  произошла  двойное  убийство, нам надо срочно унести  ноги, Айдын.

—А где наша дочка Гауһара?

—Я ее предварительно  закрыла в детской комнате, чтобы она не испугалось. На, возьми  ключи,— пойдем,  заберем  дочку. Мы шли в детскую комнату в это время  кто—то застрелил в нас. Пуля опять попала в мои руки, Айдын успел  застрелить водителя Юсупова Кахар Кемрановича. Мы  забрали  Гауһару, и выскочили на улицу, такси ждал нас  возле дома.

—Жмите  на газ, мою жену ранили, едем в больницу,—  приказал Айдын.   

—Айдын, сначала едем домой, потом  решим как дальше быть, — сказала я. Мы остались на два квартала раньше, чтобы таксист незнал нашего адреса. Айдын заботливо  прикрыл меня  своим  костюмом. Мое  сердце  трепетала от радости. Но, невыносимая  боль в плечах, и в руках не давала покоя.

—Айдын, сначала  отвезем  Гауһару в безопасное  место к моей верной  подруге  Салиме. Она живет со старой матерью в частном  доме, она  обо всем  знает. О том, что Гауһара у нас находиться, никто не должен знать. Мы Салиму  тоже предупредим об этом. Теперь лови другой такси, мы едем  к Салиме. Когда  устроим нашу  дочку в безопасное  место, подумаем о моем ране. А  потом  едем  в больницу,— сказала я. Айдын ловил другой такси, мы приехали к Салиме. Поручив Гауһару на ее попечение, мы  быстро поехали к больнице. По дороге договорились, что по дороге мне  напал неизвестный с целью  грабежа, украл  мою  сумку, деньги. А меня ранил в плечи, и в руки. Действительно, меня  допрашивали после операций. Мы с Айдыном  поплели  нашу  байку. Нам, кажется, поверили. Я лежала в больнице  два дня, в третий  день я сама отпрашивалось домой.

—Давай сменим адрес третий раз, пока все улягуться,— предложила я  Айдыну. Он опять соглашался со мной. Тот день мы забрали всю одежду  от прежней  квартиры, и поселились  недалеко от Салимы. Каждый день я наведывалось к Гауһарке. Она с улыбкой  выбежала  мне  навстречу. Все—таки  три годика  исполнилась. Она иногда  спрашивала про  «папу» — про  Юсупова Кахар Кемрановича, иногда спрашивала  про» маму» — о Марине Юсуповой.

—А где мой папа, и мама?

—Они уехали  в командировку, когда приедет мы с тобой  поедем к ним,— улыбаясь отвечаю я. Пока рана  не зажилось, Гауһара  жила у Салимы. По телевизору показывали  про  кровавую  бойню, случившие в семье  Юсуповых. Молодой следователь меня  несколько  раз  спрашивал о происшествий.

—Тот  день   по дороге на меня напали, забрали  мою  зарплату, и меня слегка ранили,— сказала я прежнюю  версию. Когда меня стали  подозревать  на помощь  пришел прокурор Султан. Он полностью меня поддержал, так как больше не боялся влиятельного Юсупова Кахар Кемрановича. Про Гауһар долгое  время  речи не была.   Когда у меня спрашивали о девочке,  я полностью  отрицала свою причастность к  исчезнованию девочки. Скоро мы с Айдыном решили  поехать к матери в город Кереку, пока не улягуться все эти проблемы. Взяв Гауһару  на дорогу мы ее переодели в мальчика, и называли между собой Арманом. Все наши  соседи знали о нашем  сыне, поэтому переодетая в мальчика Гауһара не вызывала никакого сомнения. Наконец—то  доехав  до матери мы  благополучно наслаждались  нашими  детьми, Гауһар и Арман удивленно  смотрели друг на друга. Они как две капли были похожие друг на друга. Все соседи  называли  их близнецами. Мы несколько месяцев гостили у моей матери.

—Переезжайте к нам жить. Я буду  нянчить своих внуков, а вы устроитесь на работу, — уговаривала  моя мама. Оставив  детей на некоторое  время  у матери  мы с Айдыном  возвращались в свою  квартиру. После  убийства молодоженов наша  квартира была похожа на проходной  двор без ремонта. Нам пришлось  жить на съемной  квартире, и ремонтировать  свою  квартиру.

—Эта квартира  напоминает мне  нашу  убитую Бижамал апа, еще  убитую молодоженов. Давай, продадим  после ремонта, а себя  купим  новую  квартиру. И начнем  жизнь  с чистого  лица с двумя  нашими  близнецами,— предложила я своему  мужу. Он как всегда меня поддержал, мы продали недорого нашу  квартиру. И  получили  некоторую сумму в  кредит. Таким образом смогли  купить трехкомнатную  квартиру ближе к моей подруге Салиме. На второй  день мы с Айдыном  поехали к Султану домой. Он нас приветливо  встретил, рассказал о всяких махинаций Юсупова Кахар Кемрановича. Он начал свой рассказ, а мы затаили дыхание, услышав о его беспределе.

—  Оказывается, Юсупов Кахар Кемранович злоупотреблял  своим служебным положением, безнаказанно убивал подчиненных. И постоянно  изнасиловал свою служанку по имени  —Нурай. При нее  убивал непослушного  водителя, по его приказу был  убить несколько  человек, в том числе  Бижамал апа и молодожены, временно  живущие в вашей квартире. Суд посмертно осудил Юсупова Кахар Кемрановича на пожизненный  срок.

—Султан, можно сделать повторную  экспертизу ДНК, мы хотим доказать, что Гауһара наша дочь?

—В этом нет необходимости  заведующий  экспертизы  признался  об  угрозе Юсупова Кахар Кемрановича, и сделал  заявление, что девочка на самом  деле  являлась  вашей дочерью. Они под угрозу дали  ложное показание.

—Значит мы можем взять  свидетельство  о рождений нашей дочери?

—Да, конечно. Я вам помогу  оформить документы,— добродушно обещал Султан. Вскоре мы получили  Свидетельство о рождений  нашей  дочери. Дома Арман и Гауһар играли вместе, они так веселились, и наш дом заполнилось их смехом. Родители Айдын и Айнаш умиленно  смотрели  на своих детей.

– Айнаш, сколько мы  страдали, чтобы  соединить вместе  рожденных  близнецов. И  одну из них чуть не потеряли на всю жизнь.

—Слава богу, мы их наконец—то соединили, как они похожи друг на друга! Айдын, посмотри на них! Как они дружно играют, как—будто никогда не разлучались!

—Если их одевать одинокова, их невозможно различить. Даже родинки на шее, коричневые волосы, карие глаза, как смородина, все настолько похожа. Как природа  создает одинаковых  близнецов. Ты их родила, моих прекрасных детей, моя королева!

—Айдын, подумай только, какие жестокие люди, эти Юсуповы, им чужда человеческие  свойства, они как дикие звери убивает, крадет,обманывает, уничтожает  все прекрасное. Им нет места на поверхности земли! Как их прах принимала земля—мать?!

—Айнаш, может быть они горят  в аду за содеянные  свои  черные  дела. Как ты думаешь, есть на самом  деле  загробный мир?!

—Ой, Айдын, о чем ты задумался! Пусть горить в аду, мне их нисколько не жалко!  Как  таких  грешных  людей земля  принимает обратно, мне непонятно.

—Мне тоже не жалко. Да, к счастью, таких людей мало.

—Айдын, этот зверь Юсупов нас хотел перестрелять, чтобы мы не могли забрать у них свою родную дочь. Неужели они полюбили нашу дочку Гауһара?!

—Разве они кого—то любить кроме себя, просто им нужна была живая кукла ради забавы. Айнаш, ты вот у них несколько месяцев работала, ты почувствовала их любовь к приемной дочери?!

—Нет, они были слишком гордые, надменные. Я  лично не заметила материнскую, или отеческую любовь.

—Знаешь, Айнаш, любящий человек не причиняет  вред любимому  человеку. А они забрали ребенка у родной матери, с первых дней причинили вред нашей дочке.

—Да, ты прав, Айдын. Они очень жестокие  эгоисты. В это время дети  прибежали  к родителям. Гауһар обняла Айнаш.

—Мама, скажи Арману, он мою любимую  игрушку не дает,— жаловалась она.

—Арман, отдай игрушку сестренке, девочек  нельзя обидеть, ты же мальчик все—таки,— просила Айнаш.

—Ой, мама, это машина с управлением, я же не прошу  у нее куклу «Барби». Объясни своей дочке, что девочки  играет куклами, а  мальчики машиной.

—Мой сын прав, девочки должны играть куклой,— смеялся  Айдын, поддержав  своего  сына Армана.

—Эй, вы мужчины! Вы что, объединились  против нас,—шутливо смеясь Айнаш  обнимала  свою дочку Гауһар.

—Да, мужская солидарность все—таки возьмет вверх,— пошутил Айдын обняв сына  Армана.

—Ребята, давайте, дружить!— кричала весело Айнаш. Они вчетвером  обнимались, весело смеясь, и  кувыркали  на  полу.

—Ой, какие мы счастливые! Айнашка, я люблю тебя!— воскликнул Айдын.

—Почему ты признался в любви, скажи, Айдын?

—Потому что я тебя люблю, моя умница!

—Ребята, не ссорьтесь, играйте дружно,— выпроводил Айнаш своих детей целуя их в лицо. Айдын с любящим глазам  смотрел на свою жену.

—Айнаш, ты такая красивая!

—Ты что, сегодня только заметил мою красоту?! Я всегда была красивой,— сказала  игриво  Айнаш.

—Вот я стою  и думаю, Айнаш. Все—таки ты у меня самая  умная  женщина!

—Айдын, чего ты взяла, что я самая  умная?!

— Потому что, это ты первым  придумала  играть по их правилам, иначе  они  застрелили бы нас  двоих сразу,— признался Айдын.

—Это было ясно с первого дня. Хорошие люди никогда не крадут чужих детей. Наш   мир  — караван  жизни. Конечно, по пути  встречается и хорошие, и плохие  люди, поэтому мы  должны  быть  готовым  ко  всем случаем жизни, Айдын.

— Да, ты права, Айнаш. Плохие  люди, как собаки,  собаки  лает, а караван жизни  идет  дальше по  своей  дороге. Им не мешает  лай  собак, не так ли, Айнаш?!

—Да, ты прав, Айдын. Собака лает, а караван  продолжает   идти.

— Мы молодцы! Все—таки мы сумели забрать нашу дочку, мне это не сниться  случайно, Айнаш? Ущипни меня, пожалуйста, может быть все это  прекрасный  сон?

—Это не сон, это –наяву, и  правда. Справедливость  всегда  торжествует, это твое  любимое  изречение, Айдын.

—Все—таки ты умнее меня, Айнаш. Это надо признаться. Я хотел цивилизованно решать эту проблему, какой я был наивный, подумать страшно!

—Ты как интеллигентный  человек  подумал  правильно. Но, не все в жизни  можно решать цивильно, иногда  придется  играть по их правилам!

—Черт возьми, ты права, Айнашка! –Айдын бросился  меня обнимать, целовать.

—Айдын, прекрати целовать меня, вдруг нас обоих  дети увидят,— кричала я блаженно смеясь.

—Ну и пусть увидит, пусть весь мир увидит, как сильно я люблю тебя, моя  любимая, Айнаш!

—О, мой милый! Какие мы счастливые! Мы победили коварного врага, похитивший нашу дочку! Мы победители!

 

 

 

 

Публикация на русском