Сказка о жеребятах, которые умели дружить
Они родились в один день, правильнее было бы сказать в один час. Сразу две молодые кобылки-четырёхлетки на конеферме принесли приплод. У рыженькой Голубки родился мальчик, которого назвали Ветерком, а у Ромашки родилась девочка ‒ Звёздочка. Мамы вылизывали своих малышей долго, тщательно: головку, ушки, губки, ноздри. Ветерок от нетерпения дергал длинными тонкими ножками, вытягивался, поднимал голову, а Звёздочка лежала и терпеливо ждала, пока закончится этот необходимый и очень приятный моцион.
Ветеринар после положенного осмотра новорожденных жеребят, поглаживая свою красивую бородку, говорил конюху:
‒ Жеребята такие шустрые ребята, они через час после рождения уже пытались стоять возле своих мам, смешно выбрасывая свои длинные ножки, хоть их и качало немного, как матросов в шторм. Ушки у обоих остренькие, торчком, ноги длинные, головы с горбинкой, копытца небольшие, порода просматривается ярко.
Через пару недель Ветерок и Звёздочка оказались рядом на прогулке. Ветерку так хотелось поиграть. Он отбегал на несколько шагов от матери, потом с разбегу тыкался головой в её теплый живот, отскакивал назад, взбрыкивал, снова подбегал к Голубке, жадно, захлебываясь, пил молоко, отскакивал в сторону. Голубка думала о своём и не особенно откликалась на игривое настроение наследника.
А Звёздочка степенно стояла возле мамы и с удивлением смотрела на этого беспокойного жеребёнка-ровесника. Он был рыженьким с тёмной слегка курчавой гривкой. Ножки высокие, просто ходули какие-то. Ветерок хотел показать Звёздочке, что он уже совсем взрослый и пытался достать губами траву так, как красиво и грациозно это делала его мама. Но шея его ещё была коротковата, а ноги-ходули не навали возможности дотянуться до травы и он прямо перед девчонкой бухнулся на землю, подогнув передние ноги. Так неловко получилось.
Звёздочка засмеялась, показывая новенькие молочные зубы, тихонько всхрапнула, подошла сбоку к жеребенку и сказала:
‒ Привет, давай знакомиться, меня Звёздочкой зовут. А тебя, я знаю, Ветерком называют. Давай вместе играть.
‒ Давай, ‒ с радостью ответил Ветерок, вскочил и резво побежал по первой апрельской травке, вскидывая задние ноги.
Эта прогулка так сдружила жеребят, что они играли в догонялки целый час, подбегая к мамам лишь для того, чтобы напиться молока. А Голубка и Ромашка спокойно паслись и отдыхали от своих сорванцов, искоса поглядывая на их проделки. «Ничего, ‒ думала каждая мама, ‒ пусть набегаются, спать лучше будут». И правда, жеребята после прогулки крепко спали, завалившись на бок, а Ветерок пытался улечься на спину.
К октябрю у жеребят закончилась первая линька, и они стали ярко-рыжими с золотистым отливом, и шёрстка у них выросла густой и тёплой. Пятно на лбу Звёздочки стало белым-белым, а тоненькая белая полосочка вокруг передних копыт делала её невероятно красивой, самой красивой, так казалось Ветерку.
Старый конюх прилежно чистил их щетками, поглаживал, подкармливал чищеной морковкой и часто рассказывал какие-то истории, которые они потом пересказывали друг другу. Так, Ветерок узнал, что за несколько месяцев до его рождения отца его, шестилетнего жеребца Верного и ещё нескольких лошадей угнали барымтачи, отбив от основного табуна. У Верного накануне была ушиблена нога, и он не смог сопротивляться угонщикам. Недоглядели пастухи сначала, а потом не могли догнать. Так и сгинули прекрасные кони, ни слуху, ни духу.
Весной следующего года, когда Голубка была занята новорождённым жеребёнком, Ветерок уже был в летнем загоне для молодняка и редко встречался с матерью. Он возмужал, стал высоким и широкогрудым с длинной шеей и некрупной головой. Ноги его сухие и тонкие с рельефными, словно точеными связками и мышцами, легко несли его галопом по степи. И в этом ритмичном и сильном беге была вся его жизнь. И часто рядом с ним неслась Звёздочка, стройная, элегантная, умная, легконогая. А конюх всем говорил, что у этих жеребят лучший аллюр в конюшне. Ветерка и Звёздочку уже называли стригунками, потому что в год полагается стричь молодняку гривы, что и было красиво сделано старым конюхом. Только чёлку у Звёздочки старый конюх оставил подлиннее, девочка всё-таки.
На большой площадке под навесом, в просторном загоне вечерами Ветерок со Звёздочкой долго разговаривали, перешёптывались о том-о сём, о прожитом дне, о глупых ссорах между однолетками, драках в загоне, когда конюхи еле усмиряли драчливых стригунов. Оба они с интересом поглядывали друг на друга, не успев привыкнуть к стриженым гривам. «Ничего, через год гриву можно уже будет заплести в косички с ленточкой, как у мамы бывает в праздники»,‒ думала Звёздочка, ‒ будет ещё гуще и краше.
Особенно Ветерок и Звёздочка ждали старого конюха, который рассказывал им о будущем, манящем их обоих. Они уже знали, что в полтора года на них наденут седло, каждая верховая лошадь должна уметь ходить под седлом, привыкать к наезднику, изучать его привычки и характер, а потом в два года они впервые будут участвовать в серьезных испытаниях на скорость и резвость. На этих скачках нужно будет показать все свои лучшие качества: способность к обученности и выносливость, грацию и стремление к победе, умение вместе с седоком в едином порыве, вытянувшись струной, выполнять поставленные задачи. И ночью во сне они оба всхрапывали, дергали ногами, потому как летели к победе и побеждали.
Ветерок часто говорил Звездочке, что она самая красивая и лучшая, что таких добрых, как она, просто и на свете нет, а Звёздочка только улыбалась и клала свою красивую голову на его сильную шею. А ещё он говорил, что хотел бы быть с ней рядом всю жизнь. И даже если их когда-то разлучат, что часто бывает, когда продают лошадей, то он её никогда не забудет. И у Звёздочки в её огромных глазах из-под длинных ресниц появлялись слёзы, но она мотала головой, отгоняя ненужные мысли.
В этот день табун выгнали в степь, и Ветерок старался быть рядом с трёхлетками, чтобы расспросить о дерби ‒ скачках, которые являются серьёзным конным состязанием, настоящем испытанием, которое определит место и возможности каждого участника, как говорят умные люди ‒ рейтинг. Лошади паслись на майской свежей сочной траве и негромко делились впечатлениями. Два пастуха отъехали на другую сторону большого табуна.
Как появились три чёрных всадника, никто и не заметил. Они возникли с подветренной стороны будто ниоткуда, быстрые, сильные, страшные. Ветерок только почувствовал горячий, словно раскаленное клеймо, удар плетью по спине. Он громко заржал, и боль дрожью прошла по его большому телу. Ещё три коня заметались под ударами плетей, и воры-барымтачи погнали их с криками в дальний угол степи.
Угонщики кричали, их головы в чёрных косынках, завязанных узлами на затылках, прижимались к шеям их сильных лошадей. Перед глазами Ветерка пронеслась вся жизнь от рождения, и он понял, что больше никогда ему не увидеть мать, новорожденного брата и Звёздочку. Сердце его готово было выскочить из-под рёбер, всё тело покрылось потом, шея вытянулась вперёд, как у взрослых жеребцов, и сильные ноги понесли его к своему табуну. Один из угонщиков бросился было вдогонку, размахивая плетью, но через короткое время, понимая безуспешность своей попытки, стал догонять своих, конь его под безжалостной плетью выжимал из себя новую мощную силу.
Ветерок нёсся так, что ноги его почти не касались степи, стрела его сильного тела летела к спасительному табуну, к пастухам, домой, к Звёздочке, и белая пена впервые слетала с его губ.
Вечером пастухи взахлёб рассказывали эту историю конюхам, и каждый из них хвалил Ветерка, у которого огромное будущее. Но Ветерок это не слышал: он от пережитого, раздувая бока, выпил два ведра воды и уснул, положив голову на уставшие ноги. Старый конюх аккуратно погладил спину Ветерка по вспухшему следу от чужой плети, вымыл и почистил несколько морковок и положил их перед головами Ветерка и Звездочки, которая лежала рядом и испуганно вздрагивала во сне.
А барымтачей нашли на следующий день, потом и коней угнанных вернули. Но это уже другая история. А через три года у Ветерка и Звёздочки родился жеребёнок, его назвали тоже Верный. А Ветерок выиграл много состязаний, и им очень гордились и Звёздочка, и Голубка, и Верный.